– Ты можешь мне конкретно, как любящий отец любящему тебя сыну, сказать, для чего ты берёшь меня с собою на ваше строго закрытое заседание? – наигранно беззаботно спросил Уильям-сын.

Уильям-отец ответил быстро:

– Не могу. Есть тайны, которые я не могу открыть даже собственному сыну. – С делав театральную паузу, продолжил. – До определённого момента. Который, кстати, может наступить именно сегодня. Вот так обстоят наши дела.

Уильям Старший стоял, заложив руки за спину, и смотрел на неугомонную пловчиху. По лицу пробежал нервный тик. Несвойственное ему раздражение нарастало.

– Да прекрати ты уже это безобразие! – раздражение выплеснулось в крик.

На этот раз просьбу отца сын исполнил быстро и беспрекословно. Он взял со стало пульт, нажал кнопку и скомандовал:

– Ракель, милая, достаточно на сегодня. Вылезай.

Когда обнажённая пловчиха предстала перед мужчинами, тренер дал следующую команду:

– Дорогая, пойди к той стенке и там отдохни.

Девушка безропотно выполнила приказ, а Уильям Четвёртый нажал другую кнопку на пульте. Глаза спортсменки потухли и закрылись.

– И хватит, может, уже спать с роботами?! – всё так же раздражённо сказал сэр Уильям.

На этот раз сын возразил:

– Папа, это удобно по трём причинам. Девушка-робот невероятно темпераментна и неутомима. Секс с девушкой-роботом самый безопасный. И, наконец, девушка-робот никогда на наставит по доброй воле партнёру рога.

– Что за вздор, – сказал отец, вновь поморщившись. – Все и всем наставляют рога. Это нормально. Нет рогов, бивней и когтей у слизней и мокриц. И дети, к твоему сведению, это тоже нормально. Естественные дети, рождённые нормальным половым актом. Нужны полноценные наследники. И по поводу отцовства повода для беспокойства нет. В детском питомнике сделают тест, проведут тщательное обследование и выложат данные в нашу локальную городскую базу. Кто отец, тот и заберёт сына. Обычная практика. Пора уже решительно и окончательно подумать о будущем.

Сын стал серьёзным и грустным.

– Я об этом думаю давно, – сказал он. – И пришёл к выводу, что мне хочется детей не только в результате нормального полового акта, но и в результате настоящей человеческой любви.

Уильям Старший тяжело вздохнул:

– В тебе, сын мой, слишком много человеческого. Негативное генное наследие матери. Теперь-то такие ошибки уже невозможны. Прогресс.

– Значит, я ошибка? – зло возмутился Уильям Младший. – Генетический урод?

– Я этого не говорил, – пошёл на попятную отец. – В любом случае, на сегодняшний день и в данной сложившейся ситуации, это твой крупный козырь.

Глава 4

Сын был слишком возбуждён первой тирадой отца, чтобы задуматься над второй.

– Неужели человеческое в человеке плохо? – воскликнул он.

Сэр Уильям снисходительно, но не оскорбительно улыбнулся:

– Все люди без исключения состоят из человеческих качеств. Только когда-то эти качества разделили на хорошие и плохие, на добрые и злые, на полезные и вредные. И ты это знаешь не хуже меня. Это же фундаментальные академические знания.

– Я не это имел в виду, – как-то вяло сын попытался объяснить свою мысль. – Я имел в…

– Я знаю, что ты имел в виду, – перебил отец. – Всякие глупости в виде сострадания к ближнему, заботы о страждущем и, конечно, в виде глупой романтической любви. Напоминаю тебе прописную истину. Для нашей касты все эти глупости в совокупности и по отдельности не просто плохо, а трагично и катастрофично для планеты в целом. Но мы их используем, но ими лично не пользуемся. Это не гигиенично. Любя человека и заботясь о человечестве, ты ставишь под удар стабильный мировой порядок и само человечество. Вот такой парадокс. Мы рискуем превратить планету людей в человеческую свалку. Это уже было. Ты это знаешь из уроков социальной эволюции, а я это помню лично. Как сказал один хирург: «Я делаю человеку больно, чтобы потом ему было хорошо». Мы причиняем отдельным людям и группам людей боль, чтобы человечество в целом меньше страдало.