– Заходи внутрь и смотри, – толстуха отворила дверь прямо перед моим лицом и жестом пригласила войти.

– После вас, мадам, – выдавил я из себя фальшивую улыбку.

Недовольно фыркнув, она вошла в круглую комнату, посреди которой накрытые старыми простынями находились искомые мной артефакты.

Едва я ступил за порог, как мне сразу всё стало ясно. Это действительно были они. То искажение самых тёмных магических потоков, что я ощутил, нельзя было спутать ни с чем другим. Ещё никогда я не находился так близко к столь могущественным вещам. Казалось, будто само время и пространство здесь были искривлены настолько, что сложно было понять, существуют ли они вообще или являются какой-то мистерией. И была Пустота. Так гласили первые строки хроник. Теперь я действительно ощущал присутствие Пустоты, первозданной и незыблемой. Дыры Хаоса, гибнущие звёзды, Тьма во всех её проявлениях, демонические сущности – всё это разом, словно ореолом окружало накрытые простынями зеркала, и почувствовать это мог лишь тот, кто понимал тёмную магию от и до. Вряд ли толстуха ощущала хоть тысячную часть того, что чувствовал я. Мои предположения оправдались – колдуны-людоеды были совершенно бездарны, иначе уже давно нашли бы применение великой силе, сокрытой в зеркалах.

Кровь в моих венах начинала стынуть. Я чувствовал какие-то необратимые процессы, происходившие внутри меня. Похоже, что, даже не пытаясь проникнуть в саму суть этих артефактов, я способен был черпать из них какую-то пока ещё неподвластную моему пониманию силу. Если предания не врут, и вся сила и мудрость Первых Богов Эйнхрона была сокрыта в таинственном Реггилиуме, то вся мощь Тьмы таилась прямо здесь – всего лишь на расстоянии вытянутой руки.

Вытянутая рука. Та девочка за решёткой. Я вдруг оглянулся. Она стояла на том же месте и внимательно наблюдала за мной. Я слышал какой-то шёпот, но губы её были сомкнуты. Сколько времени она провела в этой камере в такой близости от демонических зеркал? Могла ли она чувствовать то, что чувствую я?

– Ну что, смотреть то будешь? Чего замер? – вернули меня к реальности слова противной толстухи.

– Нет, – ответил я, не оборачиваясь. – Достаточно. Мне всё ясно.

– Стоило ли вообще сюда спускаться ради этого, – проворчала она.

– Идём наверх, – отстранённо бросил я и поспешил обратно к лестнице, не желая больше смотреть на маленькую узницу.

Толстуха едва поспевала за мной. Я взбежал по тёмной лестнице очень быстро, а ей такое было не под силу.

Выскочив из пролома в стене я, изобразив дружелюбную улыбку, уселся на своё место за столом. Колдуны смотрели на меня в недоумении.

– Чой-то ты такой довольный? – спросил сгорбленный чернокнижник.

– Это они, господа, – ответил я. – Это те самые зеркала.

– Конечно, те самые, – взволнованно буркнул карлик. – А ты думал, мы тебя за нос водим?

– Ни на минуту не сомневался в вашей честности, друзья мои.

Из пролома появилась запыхавшаяся толстуха, продолжавшая что-то недовольно бурчать себе под нос.

– Ишь какой шустрый. Убёг сразу, как от огня.

Огонь. Это хорошая мысль, дорогуша. Очень хорошая.

– Вы знаете, после такого я готов отведать хоть целый чан вашего фирменного блюда, – произнёс я, глядя прямо на одноглазого. – Вы не против?

– Во даёт, окаянный, – удивилась толстуха, снова усевшись рядом со мной.

– Так что мы решили? Когда следующая встреча? И когда ты принесёшь нам Реггилиум? – сурово спросил одноглазый. В голосе его чувствовалось недоверие. И не зря. У него были все причины не доверять мне. Уж я-то знаю это, как никто другой.

– Можно, я всё-таки перекушу, а потом мы всё обсудим?