Линь Чун понятия не имела, что ответить на все это. Быть может, это все пустые разговоры. А если же нет…
Если же нет, то сейчас, в любом случае, не время об этом думать. Мысли обо всей гнусности подобного она прибережет на потом, когда сможет наедине с собой все обдумать.
На земле со стоном перевернулась Лу Да, а младший Жуань, наконец, освободил ногу и подскочил с земли:
– Знатная получилась битва, сестрица Линь. Ну ты и зверюга! Эх, наверное, надо Волшебного Лекаря позвать, верно говорю?
– Мне не нужно… – начала Линь Чун.
– Да он про нас говорит, – простонала Лу Да. – Сестрица моя, ты такая бессердечная богиня войны! Снова у меня из-за тебя куча синяков. Не будь мы названными сестрами, давно бы тебя поколотила.
Несмотря ни на что, Линь Чун не смогла сдержать легкой улыбки:
– Ты и пыталась. Дважды.
И во второй раз… Во второй раз у нее должно было получиться!
Она хотела расспросить об этом Чао Гай, ведь та обучалась заклинательству и была охотницей за нечистью, значит, наверняка должна была что-то знать… В сознании Линь Чун все еще кружились отголоски всего этого, они, словно эхо, отражаясь от каждой поверхности снова и снова, становились сильнее.
Но она не хотела говорить об этом при других, даже при Лу Да. Лучше уж пускай думают, что ничего странного не произошло.
И да, ей не помешало бы прилечь.
– Я провожу тебя обратно в твою комнату, – сказала Чао Гай, словно прочитав ее мысли. Хотя, вероятно, это было очевидно, ведь Линь Чун сейчас буквально на нее опиралась.
– Спасибо, – пробормотала Линь Чун.
– Вот только… если у тебя еще осталось немного сил, то Сун Цзян как раз хотела встретиться с тобой.
Линь Чун моргнула. Дважды.
Мир остался прежним: нечетким и все более ' чудным, но осязаемым и настоящим. Это был не сон. Так женщина верхом на лошади – это…
– Поэтесса Сун Цзян? – прохрипела она. – Знаменитая поэтесса Сун Цзян… здесь?
Глава 8
Чао Гай привела Линь Чун другой тропой к постройке, больше походившей на небольшой приемный зал. За дверью стояла широкоплечая коренастая женщина, которая, судя по виду и комплекции, могла бы головой каменную стену пробить.
Линь Чун признала в ней одну из всадниц. Плечи как у кузнеца, кожа даже темнее, чем у ее предводительницы, с которой она ехала, а цвет лица почти темно-рыжего оттенка, взгляд свирепый и недоверчивый. За поясом у нее были заткнуты два боевых топора, огромные, больше чем в половину ее роста, тяжелые, из толстой стали, с настолько хорошо заточенными лезвиями, что сверкали на солнце.
Женщина сердито посмотрела на них:
– Чего вам надо от сестрицы Сун?
– Это Линь Чун, наставник по боевым искусствам, – по-светски представила ее Чао Гай, будто они сидели за чашкой чая. – Сестрица Линь, это Ли Куй, она известна также как Железный Вихрь. Стоит тебе увидеть ее с этими топорами в действии, и ты сразу поймешь, почему она носит такое прозвище.
Ли Куй нахмурилась еще сильнее:
– Вас, любительниц подлизываться, спрашиваю: чего забыли здесь? Отвечать собираемся, а?
– Сестрица Ли очень ответственно подходит к своим обязанностям, – улыбаясь, пояснила Чао Гай Линь Чун. А после повернулась к Ли Куй: – Сестрица Сун высказала желание встретиться с Линь Чун, как только ее состояние улучшится.
Ли Куй сделала вид, что едва сдерживает рвоту, но все же отступила в сторону.
Внутри постройки собралась небольшая группа людей, они что-то обсуждали, но самое почетное место, напротив входа, оставалось пустым. Некоторое время обе пребывали в замешательстве: Чао Гай пыталась усадить туда Линь Чун, та упорно отказывалась до тех пор, пока не осознала, что если не сядет, то упадет там, где стоит.