У нее и в мыслях не было говорить ничего подобного. Она даже не была уверена, что вообще хочет здесь оставаться. Но она не собиралась позволять этой гнусной бабенке думать, что у той есть власть над ней.

Она никогда и никому больше не разрешит подобного.

– Ая-я-яй, – прошипела Ван Лунь себе под нос. – Ладно, хорошо, но только потому, что тебя так хорошо рекомендовали. Однако! Разумеется, сначала ты должна пройти испытание.

– Без проблем, – отозвалась Линь Чун. – Что от меня потребуется?

– Голова, – ответила Ван Лунь, а после загоготала. – Голову мне принеси. Любая сойдет! Хочешь, спустись к дорогам – ну, как только поправишься, конечно, – найди случайного путника. Мне нужно понимать, действительно ли ты с нами. Я ведь тебя совсем не знаю.

– Я не собираюсь убивать кого-то, чтобы потакать твоим прихотям, – приглушенно ответила Линь Чун. – Ну вот, теперь ты знаешь меня немного лучше.

– Если позволите, – вмешалась Чао Гай, – я предложила бы вот что. Наша дорогая благородная госпожа Чай передала нам очень ценную информацию, что зять императорского советника Цай Цзина собирается доставить ему на день рождения подарки. Где-то через месяц все это золото и серебро, драгоценные каменья и жемчуг – целые повозки с ними – отправятся из Даляня в столицу, да еще и по столь опасным, буквально кишащим разбойниками дорогам! Наш смышленный У Юн разработал отличный план, как освободить этих бедных гонцов от их тяжкого бремени. Я подумывала взять несколько наших бойцов и забрать эти ценности себе, чтобы распорядиться ими несколько иначе. Думается мне, Цай Цзин был бы рад узнать, что подаренные ему сокровища достанутся тем самым людям, которых его сборщики налогов обдирают как липку.

Ван Лунь скрестила руки на груди:

– Ну и славно, так и поступи. А наставник по боевым искусствам тебе на кой понадобилась?

– Я думаю, наставник Линь прекрасно вписалась бы в нашу команду, и это отлично подошло бы в качестве испытания – так не за случайными путниками охотиться будем, а на тех, кто действует по указке Цай Цзина. Осмелюсь предположить, этот вопрос и волнует Линь Чун.

Ван Лунь посмотрела то на одну, то на другую, а после, очевидно, не сумев придумать никаких возражений, сплюнула на землю. Плевок пришелся в сторону Линь Чун – не прямо под ноги, разумеется, но кристально ясно продемонстрировал ее отношение.

– Делай то, что задумала, – сказала она Чао Гай. – Я жду результатов. И очень надеюсь, что по завершении вашего задания я буду купаться в золоте и жемчуге.

Чао Гай слегка склонила голову. Ван Лунь развернулась на пятках и пошла прочь, увлекая за собой свою помощницу.

Стоило им скрыться из виду, Линь Чун позволила себе обессиленно опереться на рукоять алебарды. Она не была уверена, что смогла бы самостоятельно устоять на ногах, даже если попыталась бы. Чао Гай вмиг оказалась рядом, чтобы поддержать ее.

– Цай Цзин? – слабым голосом спросила ее Линь Чун. – Вы на золото императорского советника глаз положили? И ты хочешь, чтобы я в этом участвовала.

Ей доводилось встречаться с советником Цаем лишь мимоходом, чему она очень благодарна. Цай Цзин был… могущественным, неприкасаемым, почти как сам император. Словно бог или демонический зверь из легенд.

– А разве есть лучший вариант? – вслух рассуждала Чао Гай.

Линь Чун не нашлась с ответом. Она была уверена только в одном:

– Я не собираюсь никого убивать.

– Ох, не стоит так тревожиться. Либо кто-нибудь из нас убьет кого-нибудь в пылу битвы, и мы дадим тебе голову, чтобы ты бросила ее к ногам Ван Лунь, либо, что более вероятно, план сработает без помех, мы обойдемся без отрубленных голов, а она, утопая в золоте, даже не вспомнит про это.