Она не осмеливалась оглянуться. Что успели заметить наблюдавшие за их поединком? Все произошло очень быстро; углядел ли кто-нибудь, что она даже не коснулась посоха Лу Да? Заметила ли это сама Лу Да? Она уже ведь и так восхищается боевыми навыками Линь Чун; возможно, ей подумалось, что движение было настолько быстрым, что она не успела ухватить его взглядом. Они были слишком близко друг к другу. Навряд ли она заметила.

Зато наверняка засекла Чао Гай, Линь Чун в этом не сомневалась.

Слева от нее заржала лошадь.

Линь Чун обернулась, чтобы взглянуть. Всадники. Этих людей она не знала и не видела раньше – женщины, разбойницы, новоприбывшие разбойницы, безусловно, видели исход поединка. Впереди шла их предводительница, смуглая и статная, тон кожи и черты лица выдавали в ней представительницу юго-западных народов, а жесткие вьющиеся волосы были скорее каштановыми, нежели черными. От нее веяло внушительностью и харизмой, что притягивало взгляды. Даже в седле она держалась по-царски, будто заставляла события подстраиваться под нее, не прилагая к тому ни малейших усилий.

Она кивнула кому-то вне поля зрения Линь Чун, а после развернула лошадь и направила ее по тропе; остальные всадники устремились вслед.

– Впечатляюще, – послышался чей-то голос.

Ван Лунь.

Линь Чун насилу сумела подняться, к своему стыду, не обойдясь без опоры в виде алебарды. Накрывший ее странный поток чувств, наконец, схлынул, уступив место опустошающей усталости. Ей нужно было присесть или даже прилечь.

Ван Лунь пересекла тренировочное поле, направляясь к Линь Чун и ее побитым, павшим противникам, ее разодетая помощница бежала рядом. Чуть поодаль от них следовала и Чао Гай.

– Весьма впечатляюще, – повторила Ван Лунь, приблизившись к ней. – Теперь я понимаю, почему ты зовешься наставником по боевым искусствам. Но как же жаль, воистину жаль, что наши припасы так ограничены. Они рассчитаны только на тех, кто уже живет здесь, понимаешь ли.

– То есть места для меня нет? – догадалась Линь Чун, с силой выдавливая воздух из ослабевших легких. Она совершенно не сомневалась, что Ван Лунь лгала.

– Ох, у нас возникнут сложности, набери мы еще больше ртов, – ответила Ван Лунь, разводя руками, будто бы это все объясняло. – У нас на попечении сейчас более трех дюжин человек, которые снуют туда-сюда. Мне бы хотелось, чтобы и твоему боевому таланту здесь нашлось место, не сомневайся. Разумеется, мы окажем тебе достойный и радушный прием и снабдим всем необходимым перед тем, как ты отправишься в дорогу.

«Это была не проверка, достойна ли я остаться, – поняла Линь Чун. – Она хотела понять, представляю ли я для нее угрозу. И я провалила проверку, одержав победу. Теперь она не позволит мне здесь остаться».

– Вне всяких сомнений, припасов с последних двух уловов более чем достаточно, чтобы принять дорогого друга благородной госпожи Чай, – вмешалась Чао Гай самым рассудительным голосом в мире. – Ты не забыла, сестрица Ван? Благородная госпожа Чай дала самую высокую рекомендацию и очень просила принять наставника Линь в наши ряды.

– Ах да, и лучше бы нам не пренебрегать ее мнением, верно?

Каким бы издевательским ни был тон Ван Лунь, Линь Чун почувствовала в этих словах долю правды. Та дворянка, Маленький Вихрь, пользовалась здесь влиянием. И ей нужна была Линь Чун с ее навыками, и она знала, что это уязвит Ван Лунь…

– Я бы не посмела злоупотреблять вашим радушием, раз я так нежеланна здесь, – сказала Линь Чун, а после выпалила: – Дайте мне немного времени, чтобы восстановить силы, и я уйду, вернусь к благородной госпоже Чай. Быть может, она предоставит мне кров.