Чао Гай потянула Линь Чун, и они зашагали дальше. Постройка, из которой они вышли, была частью россыпи одинаковых домиков, спрятанных среди тенистых деревьев на склоне горы. А теперь они резко свернули к высокому хребту, откуда открывался вид на широкую зеленую долину.

И сейчас она служила ристалищем.

Линь Чун тут же опознала Лу Да, та крутила посох обеими руками и отчаянно пыталась положить на землю менее крупную противницу, которая, словно в танце, уходила от ударов, вращая две сабли.

– Это Ху Саньнян, – пояснила Чао Гай. – Или, по-другому, Стальная Зеленая Змейка. Не обманывайся ее хрупкостью – своими саблями она способна уложить с дюжину мужчин. И сюда она пришла уже будучи мастерицей по обращению с арканом… Ах, ты погляди только!

Линь Чун и сама заметила мастерство миниатюрной девушки, когда та кувырком ушла от удара Лу Да и приземлилась на корточки, неожиданно метнув аркан, висевший до того на ее талии. Ее движения были искусны – веревка обхватила посох Лу Да и вырвала его из рук, отбросив в сторону. Ху Саньнян подобрала сабли и двинулась вперед, но и Лу Да не собиралась сдаваться так легко – она выхватила из ножен огромный двуручный меч, готовая встретить стальной вихрь, надвигающийся на нее.

Линь Чун поймала себя на мысли, что мысленно поддерживает новоиспеченную сестрицу: «Не ведись на эти вращения, они нужны лишь для устрашения… Не дай ей себя отвлечь…»

Боевые приемы Ху Саньнян были легкими и вычурными, что явно выдавало в ней барышню из знатного семейства.

– Что же за преступление она совершила? – спросила Линь Чун у Чао Гай, пока они смотрели за боем.

До чего причудливая реальность – спрашивать подобное обо всех, кого она успела здесь встретить.

– Никакого, – ответила Чао Гай. – Она из семейства богатых землевладельцев. Когда они решили пристроить ее наложницей к дворянину, она сбежала, выбрав путь приключений. Взгляни, какая она энергичная.

– Так она оказалась здесь, чтобы замужества избежать? – недоумевала Линь Чун. Да большинство женщин благодарили бы судьбу за такую удачу, пусть даже это и не титул старшей супруги. – Неужели он обижал ее?

– Нет, насколько я знаю, – ответила Чао Гай. – Просто некоторым хочется иметь больше свободы выбора. Уж тебе, наставник по боевым искусствам, это лучше других известно, полагаю.

Произнося звание Линь Чун, она слегка поклонилась, в голосе сквозило веселье.

Но Линь Чун обрела свой путь просто потому, что выбора у нее особо и не было. К тому времени, когда она повзрослела, рядом не осталось никого, кто мог бы устроить ее брак или будущее, а чем дальше она пробивала себе дорогу, тем меньше находилось людей высокого положения, желающих сделать ее хранительницей домашнего очага.

Она всегда считала, что живет на вторых ролях. Но будь у нее выбор – собственная жизнь или замужество… До чего чудной вопрос!

– Ты напомнила мне подругу, – иронично заметила она, вспомнив Лу Цзюньи. – Расскажешь об остальных бойцах?

Лу Да и Ху Саньнян все еще упражнялись в обманных маневрах и выпадах, когда противостояние трех остальных женщин переросло в откровенное побоище. Линь Чун поморщилась от их приемов, хоть и оценила их увлеченность.

«Я могла бы обучить их, – поймала она себя на мысли. – Такой талант от природы, но полное отсутствие техники…»

На ум пришли слова благородной дамы Чай, которые до этого затерялись в памяти Линь Чун в пылу горячки: им кровь из носу необходим наставник по боевым искусствам. Эта госпожа Чай – кем она была? Наверняка союзницей или единомышленницей. А быть может, она даже по совместительству была разбойницей, точно так же, как Чао Гай являлась одновременно и деревенским старостой. Эти состоятельные дамы рисковали здесь своими жизнями и положением, но ради чего? Ради идеалов, которые упоминала Чао Гай? Решили стать героями, крадущими у продажных чинуш и раздающими ворованное нуждающимся?