Ван Лунь увидела в ней угрозу. Не себе лично, но своему господству.

Чао Гай взяла Линь Чун под руку.

– Сестрица Линь еще не до конца оправилась, – сказала она. – Давайте отложим все показательные бои на другой день, ладно?

– Все нормально, – ответила Линь Чун, выступив вперед из-под защиты Чао Гай. – И что же мне нужно продемонстрировать?

Если она собирается остаться здесь, то от нее требуется то же самое, что и всегда до этого. Показать, что она не слабачка. Доказать, что не позволит никому по себе топтаться. И сделать это нужно было с безукоризненным уважением.

В некотором роде такая ситуация была для Линь Чун не в новинку. Новым было ее растущее негодование. Они находились за пределами нормального общества, общества, к которому она привыкла. Безусловно, это что-то да значит. Ведь у нее теперь появилось больше свободы, чтобы диктовать свои условия и отказаться от подобных игр, не так ли?

– Считаешь себя лучше всех нас, да? – спросила Ван Лунь. А затем повернулась к остальным на тренировочном поле и рявкнула: – Ну-ка, впятером на нее! Посмотрим, из какого теста сделан этот так называемый наставник по боевым искусствам!

Бойцы прервали поединки и уставились на них. Лу Да и Ху Саньнян в какой-то момент побросали оружие и схватились врукопашную, и им потребовалось несколько суматошных мгновений, чтобы подобрать с земли мечи, аркан и посох.

Стоило Лу Да увидеть Линь Чун, как лицо ее просияло в широкой улыбке:

– Сестрица Линь! Ты проснулась! И уже с сестрицей Ван познакомилась. Сестрица Ван, наставник по боевым искусствам Линь невероятная, верно говорю? Истинная богиня войны!

«Прекрати мне помогать, прошу», – про себя взмолилась Линь Чун. У Ван Лунь выступила вена на виске.

– Никакая я не богиня, – поспешила заверить Линь Чун. – Да, кое-какие навыки у меня имеются благодаря тренировкам, но на этом все, – она обратилась к Ван Лунь. – Пятеро против меня, говоришь? Что насчет оружия?

Ван Лунь повела плечами, будто бы ей не было до этого дела:

– Сама выберешь. Как и остальные.

Несмотря на внешнее спокойствие, Линь Чун ощущала, как ее энергия начала иссякать, а в спине и горле отдавалась пока еще слабая пульсация, которая рисковала перерасти в настоящую боль, если она не покончит с этим быстро. Сейчас не время щеголять, как в том поединке с Лу Да… Когда же это было – несколько дней, недель или тысячелетий назад? Быть может, пока что ей стоило бы повременить с поединками…

– Может, следует принести тренировочные мечи? – тихонько спросила ее Чао Гай.

– Нет нужды, – ответила Линь Чун.

Она не была до конца в этом уверена. Если бы она свалилась без чувств во время тренировочного боя и кто-то случайно поразил бы ее обнаженной сталью, то любая унизительная эпитафия, высмеивающая ее беспечность, оказалась бы заслуженной. Но в обычных обстоятельствах ее навыков более чем хватало, чтобы никого не ранить и самой не подставиться под удар. Однако она уже давно не брала в руки тренировочный меч, за исключением редких поединков с кем-нибудь из высших военных чинов.

Приуменьшать свои способности она не собиралась. Только не сегодня, когда ей впервые с того проклятого дня в Зале Белого Тигра предоставилась возможность постоять за себя.

Ее правая лодыжка дернулась, отчего она едва не лишилась равновесия.

– Я возьму алебарду, – решила она. Алебарда увеличит дальность атаки, не стесняя движений, а затупленный конец она могла бы использовать как посох, потеряй она контроль над лезвием. Она ухватилась руками за рукоять.

– Ты не обязана это делать, – шепнула ей на ухо Чао Гай. – Власть Ван Лунь здесь далеко не безгранична.