– Она в уборной на втором этаже, – спокойно ответил, краем глаза заметив легкое движение по лестнице.

София практически бежала, перескакивая через две ступеньки. Спешила. На таких шпильках недолго слететь вниз головой вперед. Я ринулся на перехват, чего от себя не ожидал. Уже у подножия София практически налетела на меня, и я обнял ее, притянув к своей груди. Девушка учащенно задышала, а когда подняла на меня свои карие широко распахнутые глаза, снова покраснела.

– Фея, осторожней, – гортанно прорычал, ощущая ее дрожь, – за твоей спиной я не видел крыльев.

– Сергей Иванович…, – София ахнула, когда я сузил свой взгляд, безмолвно напоминая, что меня так называть не стоило. Сглотнув, она сцепила губы в тонкую полосу, явно недовольная тем, что ей приходилось покоряться мне. – Сергей, отпустите меня.

Я не стал препятствовать ее желанию и сразу выпустил из крепкой хватки. Артём едва скрывал ухмылку; стоило мне на него посмотреть, мгновенно ретировался в другую комнату, где уже вовсю начался ужин.

– София, что с твоей рукой? А с платьем? – ужаснулся Решетов, когда подошел к своей дочери. Я тактично отошел, сделав вид, будто не слышал их разговора.

– Пап, все нормально. Я поранилась.

– Это безобразие! Палач, – теперь Решетов решил перевести тему в мою сторону, – как так вышло? Я думал, ей с вами надёжней.

Я не успел ответить, как фея переняла тон на себя:

– Пап, я сама виновата. Не удержала в руке туалетное зеркальце, – солгала она, и я ухмыльнулся. Я пристально смотрел на Софию, а она бросала украдкой свой взгляд на меня и буквально молила поддержать ее маленькую ложь. Решетов поверил ей, а когда я кивнул в знак подтверждения, то его сомнения вроде сошли на нет.

– Что ж, – вздохнул старик, – наверное, нам надо удалиться. Я не могу позволить тебе находиться в таком виде. Ты, наверное, хочешь переодеться дома? – поинтересовался он.

– Пап, всё нормально. Правда. Как будто ты не знаешь, что тряпки меня волнуют меньше всего. А это, – она неловко вскинула забинтованную кисть, – производственная травма. Ничего страшного. Идём.

– Да, дорогая. Удивительно, что у меня такая дочь, – хохотнул Решетов, собравшись сопроводить дочь к ужину, но тут встрял уже я.

– Константин, вы не против, если София уделит мне пару минут своего внимания. – Решетов вопросительно вздернул правую бровь. Он не понимал, с какой стати я намеревался уединиться с его дочерью. – Обещаю, я доставлю ее в целостности и сохранности, – я лукавил, но бдительность своего партнера-конкурента усыпил.

– Если София не против, то…, – он взглянул на свою дочь, ожидая от нее согласия.

– Да, конечно, – кивнула она, явно почувствовав неладное.

Решетов оставил нас. Теперь только я и София. И никого вокруг нас.

– Сергей, я еще раз хочу попросить прощения за вторжение, – первой начала девушка. – Фоторамку я вам восстановлю.

Я сунул руки в карманы брюк.

– Не стоит.

Она вопросительно уставилась на меня. Ей непонятно, для чего я возжелал аудиенции.

– И всё-таки, – не унималась София.

– Хорошо. Есть только один способ возместить мне ущерб, – я намеренно сделал паузу, выжидая реакцию от Софии. Она терпеливо ждала моих условий. – Давай встретимся на будущей неделе и поужинаем вместе.

– Ох, – облегченно выдохнула она.

– Это еще не всё, – съязвил я, а София заметно напряглась. – Я хочу поцеловать вас.

– Что?

Не дожидаясь ее разрешения, я сократил между нами расстояние в один шаг и схватил девушку за талию. Крепко сжал обе своих кисти на ее бедрах и притянул к себе. София была ошарашена. Она учащенно дышала, бледнея у меня на глазах. Затем я провел по ее левому предплечью правой рукой, ощущая под кожей её мурашки. Достигая ее затылка и вцепившись в копну шелковистых кудрей, приблизился лицом к лицу, разделив одно дыхание на двоих. Наши губы практически соприкасались, а потом я поддался чуть вперед и впился с поцелуем, о котором грезил практически весь вечер, как только увидел ее. Мягкость ее губ меня опьянила, а вкус, словно опиум, погрузил в отчаяние… черт возьми, я сам себе усложнил жизнь, ведь теперь мне будет мало одного поцелуя.