− Завтра я подам на развод. Сейчас это вроде как можно сделать через Госуслуги, − произнесла она, чувствуя, как под юбкой что-то горечей струёй изверглось на прокладку, но в туалет не побежала. Схватила с полки чёрную сумку, ту самую, с которой ходила к Лидии Ивановне, и, не оглядываясь, выбежала в подъезд. Влад не произнёс ни слова. Каким было его лицо, Лана уже не видела.

Так она и оказалась на улице. Правда, квартала через три поняла, что оставила в квартире телефон, но возвращаться не стала. Из принципа. Возвращаться, как известно, очень плохая примета.

Говоря по существу, так Облонские поругались впервые. Нет, конечно, они и раньше ссорились, но чаще всего из-за быта. Особенно в первые годы брака. Влад не помыл за собой посуду – скандал. Лана потратила слишком много денег на обновки – крики, вопли, обиды. Но тарелки они, конечно, не били, мирились быстро и матерям друг на друга не жаловались. Они и не договаривались об этом никогда, просто выходило так, как выходило. Личная жизнь на то и личная − на всеобщее обозрение её выставлять не стоит. Это, во-первых. А во-вторых, примерно за неделю до свадьбы Лана услышала разговор одной своей коллеги с только что вышедшей замуж дочерью и сразу сделала все необходимые для себя выводы. Катька стояла зареванная и с пеной у рта доказывала матери, какой Димка у неё придурок. Наталья Михайловна девушку тогда оборвала на полуслове и с чувством погрозила ей пальцем.

− Ты с Димкой, коль замуж вышла, учись договариваться сама и мне на него не жалуйся, потому как ты его простишь, а я − нет. Уйти решишь, приму, но вообще привыкай строить свою жизнь без посторонних ушей и глаз.

Сказала как отрезала. Катька, естественно, поморщилась и убежала, а Лана подслушанный урок на всю жизнь запомнила и сор из избы за все годы брака ни разу не вынесла. Влад жене был под стать. А чего окружающих своими бедами радовать? На людях они тоже не ругались, поэтому у друзей и родственников сложилось стойкое мнение, что Облонские отношения вообще не выясняют и живут душа в душу, как в сказке.

− В гостиницу что ли ночевать пойти? – спросила себя Лана, но тут же отмела эту мысль. Из вещей в сумке лежали только расчёска и маленькое зеркальце.

Пришлось топать к родительской пятиэтажке, которая располагалась на улице Тимирязева − недалеко от кинотеатра «Кристалл». Переехали Надежда Константиновна и Николай Львович из пригорода в Пермь ровно восемь лет назад. Оба, несмотря на пенсионный возраст, ещё работали. Надежда Константиновна − учителем русского языка в школе Пушкина, а Николай Львович – инженером на заводе Свердлова.

− Можно я останусь на ночь у вас?

Надежда Константиновна, увидев на пороге старшую дочь в начале одиннадцатого вечера, едва не лишилась дара речи, но от дверей всё же отошла.

− Что-то случилось? Вы с Владом поссорились?

Лана за одиннадцать лет замужества ночевала у родителей впервые, зато Валюшка захаживала к ним регулярно. По крайней мере, раз в полгода она ругалась с Андреем из-за какой-нибудь ерунды, оставляла ему весь выводок детей и шла плакаться к матери: «Ах, он забыл про мой день рождения! Ах, он ушёл с друзьями в боулинг, баню и тд».

Лана же вопрос Надежды Константиновны проигнорировала. Молча сняла сапоги, переобулась в предложенные тапки и забросила пуховик на вешалку. В отношении случающихся в жизни плохих событий все люди делятся на два типа. Первые пытаются рассказать о неприятностях буквально всем, знакомым или незнакомым – без разницы, причём с каждым таким рассказом им и правда становится легче. Вторые же до последнего держат всё в себе. Лана, не то к счастью, не то к сожалению, была из вторых.