– Умер полгода назад.

– Господи… – она прижала ладони к лицу, – что ж вы даже не сообщили?

– Как же! – Лора злорадно усмехнулась, – самолично телеграмму давала, так что спроси у своего… этого… как его зовут-то?..

– Я ничего не получала, – пролепетала Алина.

– А я причем? У меня, вот, сын родился. Ты ж тоже не в курсе?.. Мам! Алина приехала!

От громких голосов Андрюшка снова заплакал, и Лора вернулась к сыну. Зато открылась дверь в маленькую комнатку, где сестры когда-то обитали вместе. (Потом Лора отхватила себе этого Мишу, и Алина на какое-то время осталась там одна, а теперь, оказывается, туда переселили мать).

…Господи, как все изменилось!.. – с ужасом подумала Алина, не видя себя в этой новой жизни, – но ничего, ничего… все образуется… – она сделала несколько шагов к женщине, удивленно выглянувшей из двери.

– Дочка… а я и не поняла, чего Лорка-то орет, – мать раскрыла объятия, и Алина прижалась к ней, подумав, что мать сильно состарилась за это время. Может, если б они виделись каждый день, это было не так заметно, но четыре года!..

– Миш, иди, помоги мне! – снова раздался Лорин голос.

Миша послушно исчез, и воспользовавшись этим, Алина юркнула в комнатку, закрыв за собой дверь; остановилась, разглядывая изменившуюся обстановку – нет, вещи, в основном, остались прежними, только стояли совсем по-другому.

– Мне и угостить тебя нечем, – мать стерла слезинки. Наверное, это была самая нелепая фраза после четырех лет разлуки, но она все еще мыслила старыми категориями, когда являлась полноправной и единственной хозяйкой в этом доме.

Они опустились на диван по разные стороны от толстой «желтой» газеты, заложенной на середине очками, которые Алина помнила столько, сколько и себя.

– Сдала я сильно, особенно, когда Витя умер…

– Мам, ты прости, но я не знала, – Алина опустила голову.

– Отец очень ждал тебя последние дни…

– Говорю ж, я не знала! – конечно, она считала себя виноватой, но не перед ними, а исключительно перед папкой, который любил ее так, как никто никогда не будет любить.

– Он же всегда боготворил тебя… – это уже походило на издевательство, и Алина не выдержала.

– Мам, может, хватит?! Что ты хочешь, чтоб я сделала? Билась головой о стенку?.. Завтра съезжу на кладбище, попрощаюсь! Ну, не несла я гроб! Зато, в отличие от вас всех, я его, живого, любила, сама знаешь!

– Знаю, – мать вздохнула, – ты-то как? – спросила она, уходя от неприятной для обеих темы.

– Мы с Игорем расстались, – Алина решила, что этого достаточно, чтоб объяснить свое внезапное появление, но мать так не считала.

– Почему? – ее голос стал строгим, совсем как раньше.

– Длинная история, – Алине не хотелось вдаваться в подробности, и она нашла очень короткую, но емкую формулировку, – дура я, понимаешь? Слепая, наивная дура.

– Я тебе говорила. Но ты ж меня с детства слушалась.

– Ага, – Алина криво усмехнулась, – особенно с детства – чуть что не по-твоему, сразу ремнем по заднице!..

– Так надо ж было кому-то тебя воспитывать, а то отец тебя только баловал.

– Что ж ты Лорку не воспитывала? Блин, звезда в окошке!

– Лорка всегда была мне помощницей, а ты – «папкина забава». Что б тогда из тебя выросло?..

– А что выросло с твоим воспитанием? – перебила Алина.

Ответить было нечего, и мать только сжала слабеющими пальцами руку дочери.

– Может, когда не права была – извини. Но в том, что Игорь тебя бросил, я не виновата!

– Никто меня не бросил! Я сама ушла!

– Он что, изменял тебе?

– А то б!.. – фыркнула Алина, – помнишь, с чего все началось? Нашел он, типа, объявление о вакансии в Москве.

Мать кивнула, хотя давно забыла такие подробности.