– решила Лиза, но все-таки подошла к окну, словно надеясь, что кто-то позовет ее в неизвестную светлую даль.

Нет, никто ее никуда не звал – звезды светили сами по себе, редкие машины двигались сами по себе и кто-то громко ругался на остановке тоже сам по себе. …Оказывается, не только я, а никто никому не нужен!.. – Лиза повернулась и задумчиво направилась к белевшей сквозь открытую дверь, постели.

Утро получилось торопливым, так как Антону требовалось имитировать возвращение с поездом, приходящим в семь-тридцать. Лиза и успела-то всего раз поцеловать его по-настоящему – когда Антон уже стоял в дверях, держа в руке ненавистную черную сумку.

Дверь захлопнулась, и жуткая тишина, к которой Лиза готовилась весь остаток ночи, погнала ее на кухню, где можно было, включив воду, греметь посудой и создавать иллюзию нормальной жизни. Потом ее спасал пылесос; потом стиральная машина, и когда она огляделась, ища к чему б еще приложить свою нерастраченную энергию, внезапно зазвонил телефон…

Женю угнетало то, что, не видя знакомых улиц, он ощущал себя в микроавтобусе, как жук в спичечной коробке. Да еще все вокруг подозрительно молчали, вроде, ехали не на молодежный проект, а в тюрьму.

…Чего они все такие? Радоваться надо, что так мало конкурентов!..Хотя я и сам представлял кастинг как нечто более радостное и феерическое…

– Алин, теперь ты довольна? – он обернулся к девушке, усевшейся позади него. Собственно, Женю не слишком волновало, довольна ли она, а просто хотелось нарушить гнетущую тишину.

– Ну, чего тебе от меня надо?..

– Ничего, – обиделся Женя, – но должны же мы все познакомиться поближе.

– Извини, – Алина мимолетно коснулась его плеча, – наверное, ты прав… просто на меня столько свалилось за последние дни…

…Пока Алина донесла сумки от такси до подъезда, они будто потяжелели килограмм на сто, поэтому последний лестничный марш она уже тащила их волоком. Добравшись до площадки, с трудом разжала побелевшие ладони со скрюченными пальцами. …Жуть, – присела на перила, чтоб перевести дыхание, – с другой стороны, это же все, что мне осталось от четырех лет жизни…

Воспоминания в очередной раз пытались выдавить слезы, но оказалось, что она выплакала все их еще в Москве. …Зато теперь я дома и можно поставить жирный крест на прошлом. Конечно, папка сейчас начнет вздыхать, но это придется пережить. По крайней мере, здесь не будет хуже, чем там… Алина робко тронула кнопку звонка. …Когда ж я звонила им последний раз?..И не помню… Год назад, если не больше…

– Миш, открой! Звонит кто-то! – услышала она голос Лоры.

…Господи, она-то зачем здесь, да еще с этим своим «недоделанным» мужем? Не дай бог, что-то случилось!.. Однако испугаться по-настоящему Алина не успела. Дверь распахнулась, и на пороге возник Миша, такой домашний, в спортивных штанах и футболке с растянутым воротом.

– О, ба-на! – воскликнул он, – кого я вижу! Лорик, ты глянь, какое явление!

– Кто там? – донеслось из комнаты, – говори, а то я Андрюшку кормлю!

…Какого Андрюшку?.. Но громкий детский плач сразу дал ответ на все вопросы.

– Сеструха твоя объявилась! – сообщил Миша.

– Ты чего, правда?..

Они разговаривали исключительно между собой, вроде, гостья была почтовым отправлением, которое можно получить, а можно и вернуть обратно.

– Я войду? – заносчиво спросила Алина.

– Входи, – пыхтя, Миша втащил сумки, и Алина почувствовала, как тесно стало в квартире с ее появлением, – барахла-то сколько! Это нам подарки, да?

– Нет. Я насовсем вернулась.

Из комнаты тут же высунулась голова Лоры.

– А что это ты надумала?

– Так уж получилось, – ответила Алина, обескураженная приемом, – а где папа?