– Но….

Не тружусь его дослушать, выхожу, хлопнув дверью. Кричи, ругайся, бастуй, но ты встанешь на ноги парень, уж я постараюсь!

Я провалялась с температурой пару дней и, не успев толком прийти в себя, уже собиралась на работу. До меня каждодневно доходили слухи о том, что Егор совсем захандрил и отказывается от еды все эти дни. Парня отвязали спустя два часа с моего ухода, но ему было и это безразлично. У Егора Щукина началась депрессия, и это многообещающее начало.

Какое же счастье, после температуры под сорок, наконец, вымыть голову и принять душ. Настроение взлетает до небес. Как же хотелось позволить себе одеться как красивая женщина, но пришлось вновь влезать во врачебную робу. Я не женщина – я в первую очередь врач.

– Виктория Юрьевна!

Весело поприветствовал меня у входа в отделение Игорь Дмитриевич.

– Здравствуйте.

– С выздоровлением.

Мужчина пытается притянуть меня в объятия, но к счастью, мне удается вывернуться.

– Спасибо, я к Щукину.

Мужчина так и продолжает шагать со мной по коридору и балаболить о внутренней политики больницы. В палату Егора мы так и входим вместе и из-за узкого прохода почти в обнимку. Не могу определить, кто был больше раздосадован, проснувшийся от болтовни этого типа Егор или я от неловкости.

В этот момент я готова была выгнать заведующего взашей. Неужели у него не хватает такта понять, что парень не хочет видеть посторонних, тем более здоровых мужчин. А ведь он говорил мне о чем то, и даже слегка тряс за плечо.

– Так, как Виктория, поужинаем сегодня вместе?

У меня даже челюсть отвисла от удивления. Да, как можно так в открытую навязывать мне себя. Я даже не успела сосредоточиться на том, как тактичнее его послать, когда в нас полетела тарелка. Мелкие осколки посыпались прямо над головой мужчины.

– Ты что себе позволяешь паршивец!

Пришлось схватить его за руку и силой вывести прочь.

– Простите, он подавлен и сломлен. Не берите на свой счет, пожалуйста, и не говорите об этом инциденте никому. Я, разумеется, пообедаю с вами.

– Поужинаете, – исправил он.

Конечно же, ужин ближе к ночи.

– Хорошо.

С трудом выдавила из себя примирительную улыбку. Если он нажалуется на Егора, попадет и парню и мне, как лечащему врачу.

– Вот и отлично.

Как бы невзначай мужчина провел кончиками пальцев по моей щеке, и легко обняв за плечи, удалился. А у меня по телу ощутимо прошелся озноб от отвращения. Я ненавидела домогательства на работе. И, к сожалению, с моим симпатичным личиком, сталкивалась с этим не впервые.

Опять начинала болеть голова. Я никогда так надолго не уезжала из дома от близких людей, и теперь для меня это стало настоящим испытанием.

Егор полусидел, сложа руки на груди, и уже которую минуту не отвечал на мои вопросы. Да, что с ним такое?

– Егор?

– Да, что!

Обычно мне быстро удавалось наладить контакт с людьми, но не с этим парнем. Казалось, он сопротивлялся из-за всех сил, против моей помощи.

– Егор, как сильно болела твоя нога эти дни?

– А вам какое дело?

Если бы мне было позволено применять физическую силу, я бы ударила его, может так мозг встанет на место.

– Егор, я спрашиваю последний раз и ухожу. Я звоню твоей матери и Николаю Константиновичу и отказываюсь от помощи тебе.

Разумеется, это было здоровой порцией блефа, но его стоило встряхнуть.

– Звони.

И снова этот переход с ты, на – вы. Парень проверял меня на прочность, так же, как и я его. Рука уже тянется к карману белого халата извлекая мобильный. Номер учителя в быстром наборе, так часто мне нужна его помощь.

Гудки, в тишине палаты вполне слышны и Егору.

– Вика, как ты девочка?

Голос учителя льется бальзамом на сердце. Я, на секунду прикрывая глаза, пытаясь собраться с мыслями. Роковая ошибка, я сижу на кровати Егора, и ему слишком быстро удается выхватить из моих рук мобильник и нажать на отбой.