– Я ведь попал?

Я пожал плечами.

Было бы странно, если бы он промахнулся.

Но когда пуля с малого расстояния попадает в живую ткань, звук получается отчетливый, специфичный, такой звук ни с чем не перепутаешь, а сейчас мы ничего такого не услышали.

Присев на корточки, я всмотрелся.

Не страх, не брезгливость, не удивление внушало бугрившееся над пнем странное образование. Я и сейчас не могу определить охватившее меня чувство. Я не боялся, нет, но вот некоторая настороженность… Я не испытывал брезгливости, но вот ощущение чужого… Чего-то очень чужого… И что-то там под полупрозрачной оболочкой происходило: вспыхивали неясно, вновь гасли, расплывались неопределенные радужные пятна. Так море светится за кормой теплохода. Казалось, эта тварь в любой момент, как хамелеон, готова сменить обличье.

Наверное, так же подумал голландец.

– Оборотень, – хмыкнул он.

– Наверное, эту штуку можно выгодно продать, – хмыкнул я.

– С чего ты взял? – заинтересовался голландец. – Кто купит оборотня?

– Ну, не знаю. Какой-нибудь музей. В музеях любят выставлять всякие уродства. – И спросил: – Ты встречал что-нибудь такое?

Голландец поджал губы:

– Я всякое встречал…

– Ладно, идем.

– А где негр?

Мы переглянулись.

– Сбежал, – усмехнулся я.

…Зато оборотня мы дотащили до джипа.

Оборотень, как мы стали называть найденное нами существо, оказался совсем не тяжелым. Вес странным образом не соответствовал его объему. Любое другое существо подобных размеров весило бы гораздо больше, а я один свободно нес оборотня к машине, обхватив его всего лишь одной рукой. Так же легко я забросил его за заднее сиденье джипа.

– Мягкий, – ткнув пальцем в оборотня, удивился Буассар.

– Ничего себе мягкий! Я всадил в него три пули, – возразил голландец, – а на нем нет ни царапины. Он что, глотает пули?

– Где Шлесс? – грубо спросил капрал.

Мы переглянулись. Вот черт, мы забыли о немце!

– Буассар, Усташ, ван Деерт, прочесать местность!

Ленивая вялость, одолевавшая нас, мгновенно ушла.

– Шлесс!

Чуть в стороне отозвался голландец.

Еще дальше из зарослей донесся голос француза.

Конец ознакомительного фрагмента.