– Иди сюда, Рада. Я помогу.

Давид чуть склоняется вперед и манит меня рукой. Различаю его крупную сильную ладонь с выпуклыми надутыми венами. Она манит меня. Странным, невероятным образом.

И я медленно, осторожно, все еще борясь сама с собой совершаю еще пару движений ей навстречу. Это дается с трудом, но, в то же время, все тело жаждет продолжения.

Это нельзя объяснить. Никакой логикой нельзя. А можно лишь почувствовать. Отдаться ощущению. Предать себя.

– Смотри на меня, Рада, – произносит Давид абсолютно незнакомым голосом. Возбужденным, хриплым. Насквозь пропитанным похотью. – Хочу, чтобы ты смотрела на меня.

Поднимаю голову по команде, встречаюсь с темным блеском его бездонных холодных глаз.

Он все еще в кресле, я на четвереньках перед ним. Ситуация унизительная, но так возбуждает, что я ненавижу сама себя.

В этот момент я даже забываю, зачем пришла сюда. Почему я здесь. Зачем делаю все это…

– Вот так…

Давид чуть склоняется, и его ладонь неожиданно оказывается между моих ног. Я забываю как дышать и дергаюсь, будто меня ударило разрядом тока, когда жесткие пальцы впервые касаются моих складок.

Попка сама оттопыривается навстречу пальцам. Я выгибаю спину и тихо стону. Но все происходит само. Против воли.

Да и вообще та девочка, что сейчас на коленях, не я. Это кто-то другой. Другая. Развязная и доступная. Не я.

И эта шлюшка хочет продолжения, потому что ощущения где-то за гранью реальности.

– Какая ты отзывчивая, Рада. Я еще ничего не сделал, а ты уже такая мокрая для меня…

Становится так стыдно, что хочется провалиться сквозь землю. Не понимаю, как из хорошей умной девочки я превратилась в такую?

Хотела бы сказать, что Кирилл вынудил меня пойти на это. Но ведь не муж заставил меня так похотливо течь и получать удовольствие.

Давид гладит мои складочки. Нежно. Неспешно. Растирает влагу по всей возбужденной плоти.

А сам смотрит в глаза. Глядит, с какой благодарностью я принимаю эту ласку.

Глубоко вдыхаю, когда прокурор начинает описывать круги вокруг моего узкого входа. Это кажется нереальным. Усиливает чувство предвкушения, питает панику, я ведь так и не сказала ему про девственность.

Я боюсь того, что он может сейчас сделать и, в то же время, хочу этого очень сильно. Будто без этого я не смогу освободиться. Очиститься от напряжения, которое накопилось внутри после грязных неприличных прикосновений и приказов.

Давид проталкивает палец внутрь моей дырочки. Неожиданно. Резко. Я глухо вскрикиваю, ловя ртом воздух.

Вокруг меня останавливается время. Я и сама будто замираю, а попка… Я снова подаюсь ей навстречу пальцам, выпрашиваю продолжения. Напряжение между моих ножек такое сильное, что приносит боль. Тягучая тяжесть, от которой хочется завыть.

Палец Давида начинает свое движение внутри меня. Но он лишь дразнит, не входит глубоко.

Мужчина неожиданно нажимает другим своим пальцем на чувствительное местечко спереди, и мои ноги подкашиваются. Стон получается громким и острым. Сердечные удары переходят на рваный ритм, но меня, кажется, уже больше ничто не волнует.

Палец во мне движется сначала медленно, растягивая, неторопливо лаская разгоряченные стеночки, а потом и вовсе замирает, когда другой палец вновь начинает играть с чувствительной горошинкой, спрятанной между складочек.

Потом они меняются, и я снова начинаю чувствовать движение внутри. Правда недолго. Давид укладывает вторую руку мне на спину и ведет по позвоночнику вниз, пока не замирает, нажимая куда-то в районе ребер. Больно. Но мне плевать.

– Это что еще за нахрен? – рычит он, а его палец резко покидает мое лоно.