По взгляду мужа, все еще захмелевшему, понимаю – мои мольбы бесполезны. Он не отпустит, пока не завершит все свои грязные делишки. Пока окончательно не раздавит то, что строил с молодости мой отец.

– В машину ее, – командует Кирилл, и меня тут же подхватывают под обе руки его парни, взявшиеся буквально из неоткуда. – Видно, я недостаточно хорош в твоем воспитании.

Меня с ног до головы захватывает отчаяние. Даже не сопротивляюсь, в этом нет смысла. Я слабая. Слабая и беспомощная.

Пока меня ведут к машине, припаркованной неподалеку, замечаю краем глаза Давида. Он выходит из клуба с той самой девушкой. Только теперь она одета в серебристое блестящее платье. Короткое очень.

Не знаю, как получается разглядеть это все за доли секунды, а еще, как Коган, устраивает свою крупную ладонь на нее поджарой заднице прежде, чем пригласить в салон авто.

Меня тоже в этот момент запихивают в машину. Именно запихивают, безо всяких почестей. А после туда же, на привычное для себя место, усаживается и мой муж.

– Ты же понимаешь, как опозорила меня, явившись сюда? Весь город знает, что ты моя жена. Это неподобающее поведение.

– Прости.

Это все, что получается выдавить из себя.

Может быть, зря я отказала Когану? У меня ведь был шанс, и был он так близко, что мне осталось только протянуть руку. Сказать пресловутое «да», и выдохнуть уже. Но я побоялась, желая отстоять свою честь, на которую всем плевать с высокой горы.

Замечаю, как перед нами трогается машина Давида. Она удаляется от нас быстро. Так же быстро, как тает моя надежда на призрачный шанс рядом с ним.

Но я не плачу и даже не дрожу. Все идет своим чередом, и я привыкла к такому порядку.

Знаю, как все будет. Кирилл затащит меня в дом сам. Больно сожмет плечо, а затем отшвырнет в сторону с такой силой, что я не удержусь на ногах и свалюсь на пол. А потом муж ударит меня. Много раз. Пока, по его мнению, не будет достигнут ожидаемый эффект.

Но сегодня мы останавливаемся на первом этапе: когда я падаю на прохладный кафель гостиной. А после Кирилла отвлекает телефонный звонок.

– Слушаю, Давид Владиславович, – выплюнув поначалу матерное слово, мой муж отвечает в трубку довольно дружелюбно.

А у меня от имени Давида сжимается в груди.

– Прямо сейчас? – недоверчиво уточняет Кирилл. Его брови ползут вверх от удивления. – Хорошо, я приеду. Благодарю, что пошли навстречу.

Мой муж нажимает на «отбой» и смотрит на меня, поджимая губы:

– Повезло тебе сегодня, сучка, – хмыкает недовольно. – Вопрос важный порешать надо. А ты пока к себе иди. Завтра поговорим.

Мне не нужно повторять дважды. Быстро сгребаю себя с пола и несусь на второй этаж, в свою спальню. А в голове все крутится одна мысль: почему он позвонил? Почему позвонил именно сейчас?

Рада

Всю оставшуюся ночь я не могу уснуть.

Несколько раз принимаю душ, прислушиваюсь к каждому шороху.

В последний раз, когда вытираюсь полотенцем, замечаю на своем теле синяки.

Синяки… Давно их не появлялось. А тут есть несколько крупных на руках и талии. Кирилл был не слишком осторожен, когда пытался меня взять силой. Я вырывалась, как могла, и вот результат.

Да и вообще выгляжу я неважно. Самой на себя не хочется лишний раз смотреть в зеркало.

Кирилл домой так и не появляется. Даже утром. Но мне от этого не легче. Я начинаю даже думать, что это Давид сделал что-то с моим мужем.

С другой стороны, он четко дал понять, что не занимается благотворительностью и помогать просто так не станет.

Тогда к чему это все?

Или я лишь слишком много раздумываю, наивно полагая, что мир вращается вокруг меня?

Ни в обед, ни вечером мой муж так и не объявляется. А я понимаю, что со страхом жду его возвращения.