Я закрыла глаза, пытаясь представить их. Восемнадцать и пятнадцать. Я даже не знаю, какие у них лица.

– А… младшая? – вырвалось у меня, прежде чем я успела осознать, что говорю.

Вадим замер. Я открыла глаза и встретилась с его взглядом. Он был удивлён, но быстро это скрыл.

– Ты помнишь? – спросил он осторожно.

– Нет, – я покачала головой, чувствуя, как по спине пробежал холод. – Но… я просто… почувствовала что-то. Как её зовут?

Вадим тихо выдохнул, опустив плечи.

– Соня. Ей одиннадцать.

Одиннадцать? Она младше Артёма и Маши, она… Она родилась позже. После того времени, которое я помню.

– Я её не помню, – мой голос сорвался.

– Это нормально, Светлана, – сказал он. Его голос был ровным, но в глазах я увидела что-то похожее на боль. – У вас с ней особенная связь. Она… знает, что ты её любишь.

Я сжала руки так сильно, что почувствовала, как ногти впиваются в ладони.

– Она меня знает. А я её нет. – Слова вышли почти шёпотом.

Вадим наклонился ближе, но не тронул меня. Просто посмотрел.

– У тебя будет время, чтобы всё вспомнить. Она ждёт тебя.

Я кивнула, но ощущение чуждости росло. Я знала, что у меня трое детей. Но сейчас эти трое казались мне незнакомцами, чьё существование я должна принять на веру.

– Она… как она выглядит? – спросила я.

– Похожа на тебя, – сказал он, и на его лице появилась слабая улыбка. – Те же глаза, те же жесты. Иногда я смотрю на неё и вижу в ней тебя.

Я почувствовала, как слёзы подступают к глазам.

– Она любит меня?

Вадим не сразу ответил. Он чуть отклонился назад, снова став таким собранным и сдержанным.

– Очень.

Я закрыла глаза, чтобы скрыть свои эмоции. Одиннадцать лет. Я не видела её первые шаги. Не знаю, как звучит её смех.

– Ты думаешь, она испугается меня? – спросила я, боясь услышать ответ.

– Нет, – твёрдо ответил Вадим. – Соня… она чувствует, что ты здесь. Знает, что ты её мама. Это не изменилось.

Но я знала, что изменилось. Всё.

– А ты? – внезапно спросила я, не понимая, почему сказала это. – Ты изменился?

Он поднял глаза на меня, и его взгляд вдруг стал тяжёлым, как свинец.

– Светлана, – произнёс он тихо, но твёрдо, – сейчас важно только то, что ты здесь. Мы разберёмся со всем остальным позже. Вместе.

Я не знала, что он имел в виду. Не знала, где ложь, а где правда. Но в этот момент мне хотелось верить. Хотелось удержаться за эту иллюзию, чтобы не упасть в пропасть, которая разверзлась подо мной.

– Пусти их ко мне, – наконец сказала я. – Пусти детей.

Вадим медленно кивнул, поднялся и направился к двери. Но перед тем, как выйти, он задержался на пороге и тихо произнёс:

– Они гордятся тобой, Светлана. И они тебя любят.

Я кивнула в ответ, не находя слов.

А внутри меня разрывалось что-то невидимое… Было кое-что, что слегка насторожило. Да, он здесь. Но он не обнял меня, не поцеловал, не взял за руку. Никакого физического контакта. Может я страшная и… у нас уже нет секса? Ужас… Зачем я сейчас об этом думаю!

Дверь медленно открылась. Я затаила дыхание, чувствуя, как грудь сжимает невидимой рукой. Мои пальцы мёртвой хваткой вцепились в простыню, как будто это могло удержать меня от падения в бездну.

Сначала я услышала шаги. Лёгкие, робкие, а затем чуть более уверенные. Шум приглушённых голосов и шёпот, который оборвался, как только они вошли.

Я подняла глаза и увидела их.

Маша.

Я узнала её сразу. Высокая, стройная, с длинными тёмными волосами, аккуратно заплетёнными в косу. Она стояла ближе всех, будто закрывая собой остальных. Её лицо было знакомым и чужим одновременно. Угловатые детские черты исчезли, уступив место строгому взгляду и подчёркнутым скулам. Она была красивой. Такой красивой. Но её глаза… Эти глаза смотрели на меня так, будто она ждала чего-то страшного.