Я не тороплюсь с ответом, и Жанна сама пускается в рассуждения:

– Красота? Да, наверное. Но ведь вокруг тебя всегда вращались сотни красивых женщин… Взять хотя бы меня. Я ведь ничуть не хуже, Эд. Ну, чисто внешне, по крайней мере. Но на меня ты никогда не смотрел такими глазами, как на нее. Вот даже сейчас: вроде смотришь, но не замечаешь.

Она говорит это без обиды. Просто констатирует очевидный факт. И я благодарен ей за спокойствие и понимание. Драма мне сейчас совершенно ни к чему.

– Любовь – сложная штука, Жанн, – произношу со вздохом. – Не поддается логике и объяснениям. Ты либо любишь человека, либо нет. А что касается внешности, характера, заслуг… В сущности, это не имеет никакого отношения к истинным чувствам.

– Да, наверное, ты прав, – соглашается она. – Любовь – явление иррациональное. Я ведь умом понимала, что ты муж моей подруги. И что до меня тебе нет никакого дела. Но все равно не могла выкинуть тебя из головы… Даже замуж за Назарова пошла от безысходности. Думала, он хоть немного будет на тебя похож…

– Сколько вы были женаты? – спрашиваю я. – Год, два?

– Три вообще-то, – горько усмехается Жанна. – Но это был плохой брак. Не такой, как у вас с Ясей.

– Откуда ты знаешь, как у нас с Ясей было? Она рассказывала?

– Когда женщина счастлива, ей не надо об этом рассказывать. За нее говорили ее горящие глаза…

Меня невольно переносит в воспоминания многолетней давности. Когда мы с Ясей были молоды, влюблены и еще не понаделали сокрушительных непоправимых ошибок…

Как она ела пиццу руками и, извозившись в томатном соусе, хохотала в голос.

Как стояла у зеркала и красила глаза, забавно приоткрыв рот.

Как пекла мое любимое имбирное печенье и, подперев кулаком подбородок, с улыбкой наблюдала за тем, как я его ем.

Как укачивала новорожденную Милану, когда та плакала ночами напролет.

Как завязывала мне галстук, покусывая яркие сочные губы.

Как стонала в постели, красиво растягивая мое имя.

Как любила меня.

Как была моей.

Сейчас эти воспоминания кажутся далекими, почти иллюзорными… Но я знаю, что они настоящее. Поэтому бережно храню их в самой глубине своей израненной души.

– Ау, Эд, ты тут? – громкий голос Жанны возвращает меня к реальности.

– А? – вздрагиваю. – Ты что-то сказала?

– Я говорю, есть не хочешь? Может пиццу закажем?

– Давай, – киваю. – Только не пиццу, а что-нибудь другое… Роллы, например.

– Как скажешь.

– Ты пока заказывай, а я в душ схожу, – соскакиваю с постели и устремляюсь в ванную.

Закрывшись на вертушок, включаю воду и устремляю усталый взгляд в зеркало.

Эх, Яся, Яся… Когда ты уже наконец исчезнешь из моей головы?

7. Глава 7. Ясмина

– Жанн, привет! – прижимая трубку плечом к уху, запускаю кофемашину. – Как вчера прошло? Удачно?

– В смысле? – как-то чересчур напряженно отзывается подруга.

– Ну я про Аристархова! – напоминаю. – Ты же вчера к нему умотала.

Для меня вчерашний вечер был потерян. После душевыворачивающего разговора с Чаровым я осушила еще один бокал шампанского, спешно попрощалась с Жанной и трусливо умотала домой. Просто не смогла находиться с ним в одном помещении, понимаете? Наблюдать за тем, как бывший муж напропалую флиртует с молоденькими нимфетками – выше моих сил.

– А, Аристархов… – тянет Жанна. – Ну да. Мы хорошо провели время.

– Жажду услышать подробности, – хихикаю я.

– Да там, если честно, нечего особо рассказывать…

Изумленно приподнимаю брови. Подобная скрытность для подруги совсем не свойственна… Обычно Жанна первая звонит мне, чтобы сообщить подробности своих любовных утех. А тут вдруг ни с того ни с сего отмалчивается… Интересно, почему?