Зная Глеба, скажу, что он злится.

Сердце бьется так сильно в груди… Закрываю глаза, прижимая сжатую ладонь напротив сердца.

Мой муж с другой.

Беременной.

Я до сих в это не верю! Страшный сон…

Возникает суматоха, вопли и я осторожно выхожу из-за угла: девушка то ли оступилась, то ли едва не упала в обморок. Охранник и Глеб суетятся вокруг, не замечая меня.

– Глеб, вот видишь… – хнычет она. – Теперь ты веришь, что мне плохо?

Меня не замечают.

Обходить не придется.

Быстрым шагом иду мимо и попадаю в холл. Прохожу через толпу и толкаю дверь. Меня видит водитель Глеба в припаркованном авто прямо напротив крыльца. Чуть удивленно поднимает брови.

С каменным лицом прохожу мимо, направляясь к скверу.

Это была она…

Она.

Я не слишком хорошо ее рассмотрела, но достаточно.

Не помню, видела ли я ее раньше.

С окружением Глеба я мало знакома. Жену с бывшей любовницей он не знакомил… Но уверена, что это она.

Они встречались, пока не появилась я…

Теперь она вышвырнула мерзкую «разлучницу», как она считает. Только я была его первой и единственной женой.

Я, а не она.

До меня Глеб не был женат.

Возвращаюсь домой опустошенная.

Лучше бы не ездила.

И чтобы окончательно меня добить, около восьми вечера, когда стемнело, ко мне приезжает Глеб.

4. Глава 4

Изучаю его лицо в дверной глазок.

Голова опущена – он ждет.

На лице мрачное выражение. Почти злость. Он не один – рядом Попов и за ними мужчины в черных костюмах, лиц которых я не вижу. С охраной. Но без любовницы.

Палец снова давит звонок. Сердце почти останавливается. Я не думала, что это он приехал. Звонок застал меня в душе. Я вышла с мокрой головой и в наброшенном на плечи красном шелковом халате. Шелк липнет к мокрому телу, пока я рассматриваю любимого почти бывшего мужа в глазок.

– Открывай, Ева, – тихим, угрожающим тоном просит он.

Нет, он не извиняться приехал.

На секунду почти слепну от боли. Лбом прижимаюсь к двери.

Нас отделяет тонкая дверь…

И бесконечная пропасть.

– Ева! – рычит муж, пока я тихо плачу с закрытыми глазами. – Открывай эту чертову дверь, пока ее не выбили!

– Бросил меня, так оставь в покое… – шепчу я. – Не добивай.

Тянусь к ключу и безропотно отпираю замок.

Руки дрожат.

Я не то, что боюсь его. Просто не могу противостоять силе его личности. Я привыкла слушаться мужа. Раньше я делала это по любви, а сейчас… Не знаю. Я же знаю, что другого выбора нет, его люди выбьют дверь или воспользуются своим ключом.

Я не видела его с тех пор, как он порвал со мной.

И хочу увидеть его глаза.

– Ты так и будешь вламываться в мой дом каждый раз, когда этого захочешь? – надсадно шепчу я, когда он открывает дверь.

– Мне нужна флешка, – отрезает он. – Куда ты ее спрятала?

Глеб надвигается, я отступаю.

У него холодные, пусты глаза, похожие на пустыню.

Ничего близкого с любовью…

А может, в его глазах давно не было любви, просто я этого не замечала. Он ведь сказал, что никогда меня не любил. Но моей любви было так много, что ее хватило на двоих.

И я боюсь признаваться.

Впервые в жизни боюсь мужа.

Я ведь его совсем не знаю, ни как человека, ни как личность. Мы были вместе всего два года, три первые месяца из которых были опьянены страстью, и последний год нашего брака я впадала в черную паутину драмы, отдаляясь от него.

Он делает знак своим людям. Охрана разделяется, и они делают то же самое, что и вчера: переворачивают вверх дном мое жилище, пока мы с Глебом смотрим друг на друга в прихожей.

– Она ведь у тебя, – взгляд буквально режет меня. – Флешка была в шкатулке. Среди хлама, что ты оставила на моем столе ее нет.

– Я не брала.

Это правда.

Я ведь просто забрала шкатулку, даже не знала, что там лежит какая-то флешка… Так что технически я говорю правду.