Довольная собой, возвращаюсь в комнату, отряхнув руки.

Посмотреть бы, что там…

Но я не осмелюсь, наверное. Для этого нужно устройство, у меня здесь ни планшета, ни ноутбука.

В комнате беспорядок после обыска. В незнакомой квартире страшно спать, но я проверяю замок и ложусь. Ежусь под чужим одеялом. Мне одиноко и страшно, но я засыпаю, а будит меня ранний звонок.

Испуганно смотрю на экран, вдруг снова Глеб? Звонки от мужа уже заставляют паниковать. Но высвечивается номер клиники для беременных, куда я хожу… Ходила.

– Алло?

– Ева, дорогая. Тебя ждать в субботу? У тебя прием.

Алла, мой психолог.

– Нет.

– Ты должна прийти. Глеб все оплатил. Думаю, сессии нужно продолжить в обычном режиме.

– Оплатил? – настораживаюсь я. – Когда?

– Вчера.

На следующий день, как сказал о разводе.

Понимаю без слов и теряю дар речи от такого цинизма. Глеб порвал со мной и оплатил сессии с психологом.

– Дорогая, я понимаю твои чувства. Если ты уже переехала, давай выберем удобное время. Тебе не в чем себя винить. Так нередко бывает, после трагедии люди расстаются, вопрос в том, как к этому относиться…

– Я не приду! – отрезаю я.

– Дорогая, он оплатил тридцать встреч, это приличная сумма.

– И ясно дал понять, что ты должна согнуть меня на эти встречи? – прямо спрашиваю я.

Раньше я так не разговаривала с Аллой. Была подавленной, грустной, спокойной. Но не агрессивной. Раньше меня не растаптывали.

Они думают, можно так со мной поступить и затем я покорно и униженно буду ходить на эти сессии. Изливать душу женщине, которая предала меня, как и мой муж.

– Ты знала, что у него любовница?

– Не думаю, что имею право обсуждать это с тобой.

– Ты знала!

Я делилась с ней самым личным.

Самой сокровенной болью…

И сейчас чувствовала себя уязвимой. Дважды преданной.

– Если мне потребуется психолог, – шепчу я, ощущая, как горло обхватывает обруч спазма. – То заберу деньги и буду ходить туда, где от меня ничего не скрывают!

Я сбрасываю звонок.

Вздыхаю, приложив ладонь к горлу. Мне не хватает воздуха.

Все это время я была в банке с пауками. Дружила с аллигаторами, и верила, что они любят меня.

Тридцать сессий.

Какой заботливый. Это крупная сумма. Прощальный дар от Глеба, чтобы я занялась с Аллой собой и не беспокоила его с новой супругой в их семейном гнезде. Не таскалась за ними.

Сволочь.

Почему бы действительно не забрать эти деньги.

Ему назло, исчезнуть в неизвестном направлении и не доставить им удовольствия обсуждать меня за спиной. Я уверена, все, что я бы сказала Алле – она могла бы рассказать Глебу один на один.

Алла работала в частной клинике, где у нас был контракт на роды… Специализировалась на психологических проблемах беременных, бесплодных, и женщин, переживших выкидыш и потерявших малышей…

Я ходила к ней больше года.

Она считалась отличным специалистом.

Наверное, так и было. Проблема в том, что Глеб был хорошо знаком с владельцем клиники и ее ведущим специалистом. Так что, думаю, Алла бы не устояла, если бы мой муж прямо бы спросил, что я рассказывала на сессиях.

Собираюсь в клинику, пока не прошел запал. Вызываю такси вместо машины с водителем. Под ложечкой сосет. Я два года не выходила на улицу без сопровождения. Это непривычно и страшно.

– Пригласите администратора, – прошу я, когда оказываюсь перед стойкой ресепшен. – Я хочу вернуть деньги за предоплату психолога.

Я нервничаю. Все здесь напоминает о прошлом. О беременности, моем любимом муже… Зачем я вообще сюда ходила столько времени, травила себе душу? Я бы быстрее восстановилась, если бы ходила к специалисту в любое другое место… Выберу психолога в спальном районе, где я жила, это будет дешевле и душевнее…