– Все ты понимаешь! – рычит он, и только теперь слышу, что он на пределе. С начала разговора он сдерживает бешеную ярость. – Она была в шкатулке! Отдай мне эту чертову флешку, Ева, иначе!..

– Клянусь тебе, я ничего не брала, – бормочу я, сбитая с толку и испуганная агрессией. – Все, что в ней было, я вытряхнула на стол.

Долгая пауза.

Я слышу только тяжелое, взбешенное дыхание.

Глеб пытается успокоиться. Прийти в себя. Раньше я таким его не видела… Что с ним происходит? Теперь вся сладость – ей, а мне вот это?.. Бешенство и злость? Какая еще флешка?!

– Если ты взяла ее, – тихим мертвым голосом произносит Глеб. – Ты об этом пожалеешь, Ева. Клянусь, ты пожалеешь.

На сердце появляется тяжесть, а по спине пробегают мурашки. Таким тоном Глеб не говорил со мной ни разу. Опасным. Словно мы не делили никогда постель. И он не называл меня своей девочкой.

Отключаю телефон и иду проверять шкатулку.

В верхнем отделении пусто. Сама вытряхнула все, что там было.

Но нижний ящичек заперт.

Пытаюсь подковырнуть его ногтем. Вообще, ключ и не нужен, эта шкатулка была у меня всю жизнь. Ее можно открыть любым подручным предметом, главное, достаточно тонким и длинным… В детстве я открывала его скрепкой.

Пробую поддеть замок кончиком пилки.

Внутри щелкает и я выдвигаю ящик. Меня бросает в дрожь: там действительно лежит флешка в черном корпусе с серебром. Дорогая, стильная, с серебряной аббревиатурой «ГБ» – инициалы Глеба.

Запираю ящичек обратно.

Что делать с флешкой? Вернуть и извиниться?

Раздается оглушительный стук в дверь. По ней стучат практически кулаком. Одновременно с этим начинает звонить телефон, но это не Глеб.

– Ева Николаевна, откройте дверь!

Илья Попов.

Я сглатываю. Прошло не больше пятнадцати минут. Значит перед тем, как позвонить, Глеб выслал ко мне охрану. Наверное, сразу, как увидел, что шкатулка исчезла.

Я его разозлила.

Не могу поверить, что это чудовище – мой любимый муж.

Оглядываюсь, флешку спрятать некуда. Кладу ее в свой бюстгалтер: времени нет, если сейчас не открою, дверь снесут с петель.

Распахиваю дверь.

– Что вам нужно? – неприветливо смотрю на взволнованного Попова. Он бледный, со взмокшим лбом. Глаза сумасшедшие, даже не по себе становится.

За ним еще несколько амбалов.

– Ева Николаевна, я приехал за флешкой вашего мужа, – меня отстраняют с порога.

– Я не разрешала входить, – ощущаю бессилие перед ними, и отчаяние.

Глеб считает, что может вытворять что угодно.

Попов в комнате уже схватил шкатулку.

– Это мое, поставьте на место, – говорю я, наблюдая, как он обыскивает ее, а затем вынимает из внутреннего кармана ключик и открывает нижнее отделение.

Несколько секунд смотрит в пустой отсек. Затем просовывает до самого конца пальцы и, ничего не обнаружив, поворачивается ко мне.

Он смертельно бледен.

– Ева Николаевна, вы брали флешку?

– Я все вытряхнула ему на стол, – отвечаю после короткой паузы. – Все что было внутри. Это шкатулка – фамильная вещь моей семьи. Пусть забирает все хочет и проваливает, но шкатулку он не получит!

Из глаз все же брызжут слезы.

Илья кивает:

– Обыскать здесь все! До последнего сантиметра!

Я выхожу в кухню, чтобы не видеть, как они разносят дом.

Даже здесь Глеб не оставил меня в покое.

Илья идет следом, я понимаю, что он не хочет оставлять меня без присмотра. Прижимает трубку к уху – звонит моему мужу.

– Глеб, шкатулка у нее. Внутри пусто, нижний отсек был закрыт, но внутри ничего. Обыскиваем дом. Сообщу.

Он сбрасывает звонок и поворачивается.

От взгляда Попова не по себе. Я нередко с ним и раньше пересекалась: он казался приятным, дружелюбным мужчиной. Сейчас взгляд был незнакомым и неприветливым.