В этот момент мы съезжаем с платной дороги прямо на Васильевский остров и я вижу апарт-отель, который построили совсем недавно. Как-то я случайно забрела на его территорию. Внутри прекрасного дворика, где были расставлены столики и скамеечки с пуфиками, располагалось кафе. Я взяла кофе и мысленно помечтала, как было бы здорово здесь жить. Красивое, уютное, современное место прямо в центре Петербурга с видом на Неву. Красота!

А почему бы и не исполнить мечту…

Вот мы и подъехали к нашему дому.

Будильник. Как уже пятница? Только вчера был понедельник. Казалось бы, летом у всех преподавателей должен быть отпуск, но для меня это самый жаркий период. В эти месяцы хочется вместить все: и написание статей, и составление методичек, и разработку нового курса. Жизнь в университете – это не только преподавание. Как только руководство в тебе рассмотрит управленческие качества, то административная деятельность неминуема. И вот уже на протяжении пяти лет я совмещаю преподавание, научную деятельность, а также руководство международным отделом. Чтобы оставаться в курсе всех новых тенденций, надо еще успевать и самой учиться. Как раз через несколько дней я улетаю в Казань на курсы повышения квалификации. Как кстати, три недели я буду жить вдали от дома, от Олега, от проблем. Будет время все обдумать и принять решение.

За эту неделю наш дом превратился в интеллигентную ленинградскую коммуналку. Олег жил в комнате дочери, я – в нашей спальне, точнее в моей. Утром Олег уезжал, как обычно рано, вечером мы старались не пересекаться. В нашем холодильнике появились пельмени и готовые полуфабрикаты. Я с огромным удовольствием готовила себе салаты и отдыхала от приготовления супов.

В середине недели Олег зашел ко мне в комнату и обреченно произнес:

– Я не смогу переехать на Петроградку раньше декабря.

Я не хотела ничего говорить, отвечать, комментировать. Немного подождав моей реакции, Олег смиренно вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

По моим щекам потекли слезы от боли и обиды. Почти неделя и никаких попыток что-либо изменить, обсудить, исправить. Господи! Да если бы он пришел с огромным букетом цветов, если бы сказал: «Кать, хватит валять дурака!», да если бы просто взял меня силой прямо на кухне, я бы сдалась, не думая ни о чем, потому что люблю… Черт побери, только с каждым днем этой любви становится все меньше и меньше. Самое страшное, когда начинаешь жалеть или ругать себя. Вопрос, на который невозможно найти ответа: «За что? Что я неправильно сделала? В чем моя вина?» Тихие слезы превратились в рыдания – громкие, истеричные. Так я уже давно не плакала. Как же хорошо жить в старом фонде, когда за толстыми стенами не слышно всхлипов, стона, крика души. Да, стены петербургских домов умеют сохранять тишину и мнимое спокойствие.

Сегодня пятница и в планах поехать навестить дочь, мою Ксеньюшку. Ксения! Точно! Хочу к Ксении, к Ксении Петербуржской. Как раз успеваю на молебен.

Смоленское кладбище, где среди деревьев скрывается небольшая часовня с мощами Блаженной Ксении, не воспринимается жителями Васильевского острова, как кладбище, больше, как парк. Сюда приходят прогуляться, подумать о вечном, встретиться не только с ушедшими родственниками, но и с ныне живущими. Я лично всегда обретаю покой и спокойствие, я чувствую здесь благодать, которая прежде всего исходит от часовни.

– Катерина! Катюша! – окликает меня знакомый голос. Поворачиваюсь, а ко мне навстречу с ясными голубыми глазами идет Мария Николаевна, верная подруга Элен, грациозно опираясь на красивую трость. Мария Николаевна обладает особым искусством носить шляпки. Мне кажется, я никогда не видела, чтобы она одну и ту же шляпку надевала дважды. Сегодня на ней красовалась белая шляпа с синей лентой. Точно такого же глубокого синего цвета была надета плиссированная длинная юбка и белая кофта с бантом на плече. Разве можно сказать, что этой шикарной даме через пару лет исполнится девяносто. Эх, всем бы нам так выглядеть!