Ринат недобро прищуривается. В следующий момент преодолевает между нами расстояние. Мне приходится поднять голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Так ты все-таки хочешь устроить сцену, Кира? Хочешь о разводе рассказать отцу? Его не жалко?

Козел паршивый. Да как он смеет?

— Не пытайся мной манипулировать, Марат, — холодно изрекаю.

На его лице расплывается хищная ухмылка. Поддавшись вперед, так что наши лица оказываются в считанных друга от друга сантиметрах, он произносит:

— Манипулировать? Я не манипулирую, я угрожаю. Если ты не пойдешь со мной, твой отец узнает о твоей затее. Как думаешь, ему сейчас стоит волноваться?

— Ты не посмеешь.

— Испытай меня, — с вызовом кидает.

И я, черт побери, в этой битве проигрываю. Багиров знает на какие точки нужно нажимать, чтобы добиться своего.

Оттолкнув этого мерзавца, я сбрасываю вещи в свою сумку. Я практически ничего не успела разложить, поэтому много времени у меня это не занимает. Багиров, довольно оскалившись, открывает дверь и, пропуская меня вперед, любезно говорит:

— Прошу.

Фыркнув, марширую на выход. Когда мы уже обуваемся, мама выскакивает в коридор. Смотрит на меня с явным облегчением, мол, одумалась. Она лепечет о том, что нам всегда рады, что нас ждут в гости и все в таком духе. У меня от ее явного желания угодить Багирову начинается приступ тошноты. Она бы ему еще в ноги кланялась, в самом деле!

— Спасибо, обязательно приедем, — возвращает любезность Марат.

Он первым выходит за дверь, а мама, обняв меня напоследок, шепчет:

— Вот видишь, приехал за тобой, переживает. Все наладится у вас, дочка.

— Угум…

Отстраняюсь и, прохладно попрощавшись, следую за мужем. В абсолютной тишине мы спускаемся на лифте, затем садимся в Рендж-Ровер. Марат сразу включает радио, должно быть, чтобы со мной не разговаривать. Не то чтобы мне хочется вести задушевные беседы.

По правде говоря, мне так надоело за этот год пытаться вытащить его из скорлупы, что сейчас нет никакого желания. Где-то на середине пути к дому, Багиров вдруг произносит:

— Чтобы ты в следующий раз ничего не выкинула, мне нужно запереть тебя дома?

— Зачем же запереть? Посади лучше сразу на цепь.

До меня доносится отчетливый скрип зубов. Больше до самого дома мы не разговариваем. Да и дома не особо.

Я захожу, снимаю пальто и кидаю на стул. Багиров недовольно морщится, но молчит. Как я уже упоминала, он терпеть не может беспорядок. Без лишних расшаркиваний, направляюсь к лестнице, но не дохожу. Багиров хватает меня за локоть и резко притягивает к себе. Одну руку кладет на талию, а другой зарывается в волосы.

— Кира…

Он уже приближается к моим губам с
явным намерением поцеловать. Однако я плотно сжимаю губы и шиплю, точно ядовитая змея:

— Не смей.

— Ты моя жена. Я хочу тебя.

О, поверьте на слово, я чувствую, что он хочет меня! Неоспоримое доказательно упирается мне в живот, отчего волна жара проносится по телу. Но это всего лишь физиология. Этот человек менее часа назад мне угрожал!

— А я тебя нет.

Он пристально вглядывается в каждую черточку моего лица, словно пытается разглядеть намек на ложь. Вот только я предельно честна. Этот человек мне отвратителен.

— Ладно.

Марат резко отстраняется от меня и отворачивается, испепеляя взглядом стену и тяжело дыша. Я в свою очередь спешу убраться.

Поднявшись в комнату, закрываю дверь на замок, переодеваюсь в пижаму и, выключив свет, ложусь в кровать. Буквально через пару минут слышу как ручка поворачивается, дверь толкают, но она не открывается.

— Кира, какого черта? — грозно рявкает муж.

— Спокойной ночи, Багиров! — совершенно беспристрастно кидаю.