Вот почему предложение похитившего меня мужчины даже не собираюсь рассматривать. Он явно считает меня пустышкой и особо не скрывает этого. Иначе с чего бы ему думать, что я с удовольствием поменяю одну золотую клетку на другую. Наверняка ведь озаботился изучением моей биографии. Но конечно решил, что красный диплом я получила за красивые глаза. А точнее, за деньги отца. Все окружающие так думают. И этот не исключение. Еще одна причина бежать. Невыносимо надоело быть очаровательно-недалекой дочерью Быстрицкого и женой Казанцева.

Старательно игнорирую попытку откровенного давления нависшего надо мной Прохорова. Делая вид, что наглое вторжение в мое личное пространство нисколько не смущает. И с особым удовольствием бросаю ему в лицо твердое «нет». А потом с затаенным злорадством наблюдаю, как с по-мужски красивого лица исчезает это снисходительное выражение. А в глазах появляется опасный огонек. Но уж лучше пусть злится, чем строит из себя моего благодетеля. Готовлюсь к всплеску гнева. Но мужчина хорошо держит себя в руках. Снова садится за свой стол, складывает на нем крупные ладони с длинными пальцами. Усмехается, глядя мне в глаза. И равнодушно интересуется:

— Ты хорошо подумала?

Говорит вроде бы спокойно. Но это показное равнодушие не обманывает. Я знаю, что сейчас начнется следующий этап «переговоров». Думаю, он будет гораздо более откровенным, чем предыдущий. Изображать из себя радеющего о моем благе человека Прохорову больше нет смысла. А значит, он откроет карты до конца. Даже не сомневаюсь, что у него там еще много чего припрятано. Вопрос лишь в том, какого уровня будут его угрозы. И что делать, если проигнорировать их я не смогу?

5. Глава 5 Прохоров

— Мое решение: нет. Мне не интересно ваше предложение, — раздается уверенный голос. На секунду теряю самообладание, позволяя ярости вспыхнуть в крови. Но тут же гашу ее усилием воли. Эта «снежная королева» все-таки умудрилась меня выбесить. А ведь я собирался решить дело миром, не прибегая к шантажу. Она сама не оставила мне выбора. Хотя так будет даже проще. И все же что-то скребет внутри. Я, правда, не хотел делать то, что придется.

— Ты хорошо подумала? — спрашиваю, возвращаясь за свой стол. Приняв окончательное решение, прихожу к равновесию. Язык угроз мне привычней. Я вырос с ним. В тех кругах, где пытался выживать, пока не занял устойчивое положение, другим не говорят. Слабостей там не прощают. С тех пор я не так уж сильно изменился. Лишь внешний лоск приобрел. Но сущность у меня все та же. Этой девочке не стоит обольщаться. Впрочем, вопреки ожиданиям, Снежана как раз трезво смотрит на вещи. И эмоциям не поддается. Хотя, тут смотря на что надавить. И с ней как раз выбор небольшой.

— Достаточно хорошо, — холодно отзывается моя гостья. — Добровольно я с вами сотрудничать не буду. Но вы ведь на этом не успокоитесь? — откидывается на спинку стула и, прищурясь, сверлит меня настороженным взглядом.

— Твоя правда. К мужу ты уже не вернешься, — отвечаю равнодушно. Пусть быстрее привыкает к новым раскладам.

— Ясно, — презрительно усмехается она. — Можно было не тратить время, а сразу переходить к этой части.

И опять ее волнение выдают только сжатые до бела пальцы и чуть усилившееся дыхание, которое снова притягивает мой взгляд к женской груди. Злюсь на себя, заставляя мозги переключиться на деловой настрой. Все же у девчонки удивительное самообладание. Мне реально интересно, где она его так натренировала? В семье ее точно баловали. Значит, остается Казанцев. Непроизвольно морщусь. Становится неприятно думать, что ей пришлось вынести от него. Непонятно, с чего тогда так упирается? Решаю поинтересоваться: