Развод. Мужика заказывали? Марина Дамич

– Ох, Танюша, завидую я тебе, – вздыхает Ева, моя подруга. Ну, как подруга. Приятельница скорее. Мы с ней давно не виделись, а тут она приехала из Таиланда, где жила в последнее время. Случайно встретились, и снова начали общаться.

Ева решила устроить мне девичник в честь моей свадьбы, которая пройдёт в эти выходные. И теперь вот подбираем красивые наряды в модном бутике, чтобы роскошно проводить меня в семейную жизнь..

– А вдруг я совершаю ошибку? – спрашиваю у Евы, хотя, понимаю, насколько это опасно. У неё язык без костей и прекрасная память, она всегда вывернет любую ситуацию в свою сторону. И ещё любит манипулировать людьми, а я, дурочка, добровольно вручаю ей свои страхи и слабые места.. Ева выбирает себе шикарный блестящий черный комбинезон, а мне достается слишком короткое белое платье. У меня ночнушка, кажется, и то длиннее.

– Что это? Свадебный мандраж? – она трясет своей идеальной шевелюрой и улыбается. – Поверь, такой шанс, как Глеб Кондратьев – один на миллион!

Только вдуматься.

В воскресенье я стану Татьяной Кондратьевой.

Кондратий меня подери!

Ужас.

Нет, я люблю Глеба. Наши отцы давно дружат и договорились об этом браке очень давно. И вот мы выросли, стали чуть самостоятельными и готовыми дальше идти по жизни. Но я всеми фибрами души ощущаю, что эта свадьба мне не принесет счастья.

С чего я вдруг занервничала? Глеб красив. Умен. Старше меня на пять лет. У него даже свой бизнес есть, хотя он и открыл его благодаря своему отцу. У него своя квартира на Патриарших прудах и новенький «Мерседес». Не мужчина, а мечта. Тем более для такой невзрачной серой мыши, как я.

Но вот нюанс.

Мы с ним ни разу не спали. Он как будто избегает этой темы и просит подождать до свадьбы. У меня были парни, в университете, и, честно говоря, какого-то удовольствия я не получала, но ведь у нормальных людей должен быть секс?

– Пойдем в Севин клуб сегодня. Там будет выступать певица Алиона. И Сева наверняка работает, он не доверяет организацию выступлений звёзд своим замам. Я так по нему соскучилась!

Я знаю Севу. Это замечательный парень, которого Ева профукала, откровенно говоря, решив начать новую жизнь и перестроиться согласно законам Вселенной. Что-то у нее не срослось, она вернулась в Москву и стала еще более невыносимой, чем раньше. Такого подарка для Всеволода Воронцова я точно бы не пожелала.

Но спорить с ней? Бесполезно.

Догадываюсь, что мой девичник – лишь предлог и способ реализовать Евины планы.

Да даже если бы я сопротивлялась? Имело бы это какой-то эффект?

Нет!

Этим же вечером именно поэтому я оказываюсь в ночном клубе в компании изрядно подвыпивших подружек. Мне тоже наливают, но я делаю вид, что пью и сохраняю ясность мыслей. До определенного момента.

Все пошло в тар-тарары, когда Ева все же сталкивается с мужчиной всей своей жизни, как она заявляет. И тот оказывается не одинок!

– Представляете? Девка какая-то! Коротышка с фиолетовыми волосами! Он променял меня на нее?! – выпивает из горла бутылки шампанское в вип-кабинке Ева. Слезы размазали ее боевой раскрас, а на рукаве комбинезона красуется пятно от пролитого шампанского.

– Может, он ее любит? – предполагаю я, за что получаю порцию гнева в свой адрес.

– Ты дура? – в шоке Ева. – На, выпей, прочисть мозги! – возмущается на меня подруга. Смотрит на меня сверху вниз – а я ведь еще больше коротышка, чем Севина девушка.

Мне приходится взять бутылку и сделать несколько больших глотков. А после мне все сложнее остановиться. И в пьяном подвыпитом состоянии мне ничего не остается, как подбодрить подругу:

– Да ладно! Бывает еще хуже! – заявляю с полной уверенностью.

Катюха берет бутылку из моих рук и тоже делает глоток шампанского.

– Согласна. Вот мне мой изменяет. А я с ним продолжаю жить. Работы ведь у меня нет! И ничего, кроме того чтобы быть женой этого мудака, я не умею. Но и трахается он хорошо, ничего не скажу.

Динара, делавшая глоток своего алкоголя, нервно закашлялась – жидкость полилась через нос.

– А я сплю с женатым мужиком!

Я хлопаю себя по лицу. С кем я общаюсь?

Но бутылка вновь попадает в мои руки и я пытаюсь их убедить, что ситуация не критична, по сравнению со мной.

– А я ни с кем не сплю! И мой жених меня не хочет! Меня никто не хочет! Я бы радовалась даже женатому! Ик! И оргазму. Такого со мной никогда не случалось. Ик!

Вот да, моя история самая трагичная.

Все начинают меня жалеть и напаивать, пока я, наконец, не вырубаюсь.

Знала бы я, чем все закончится!!

Голова раскалывается. Так дальше жить невозможно. Совсем слетаю с катушек. Днем работаю, ночью работаю, а потом пью. И снова работаю. Потому что не знаю, как иначе забыть все, что произошло со мной в последний месяц. Да какой там… год…

Просто как в аду. Изо дня в день.

Надо же. Вернулся живым с войны на Востоке, но попал не домой, а на поле битвы… с женой.

Помню, как год назад я, счастливый, открываю дверь нашей квартиры – думал, устрою сюрприз жене и детям. Устроил, бля!

В квартире первая дверь ведёт на кухню. Захожу, и сюрприз в семейниках чешет яйца и заглядывает в холодильник, открыв его нараспашку.

– Толик, подожди немного, обед почти готов, – воркует моя жена, Светлана, обнимая со спины это недоразумение.

На кухне и правда стоит запах готовящейся еды. Смотрю на плиту – борщ, кажется. А мне говорила, что не умеет его готовить. Да и вообще, готовка маникюр портит.

– Я вам не мешаю? – рушу их идиллию своим басом.

– Зиновий?! – моя жена ошалело отпрыгивает от Толика и поворачивается ко мне.

– Дети где? – сходу спрашиваю. Сдерживать себя, или нет?

– У м-мамы, – лепечет Светлана. Отлично! Можно не сдерживаться!

Хватаю Толика за ухо. Тот машет своими ручками, пытаясь отбиться от меня. Я выше его на порядок, и вместо трясущегося желе на пузе и руках, как у этого придурка, у меня хорошо развита мускулатура. В общем, машина убийств я, не даром же в составе отряда штурмовиков воевал.

– Зинечка, остановись, миленький, – Света пытается вклиниться между нами. Но с ней я позже разберусь. Отталкиваю ее в сторону.

– Нахер пошла! – ору на нее и та, дернувшись от моей громкости, прекращает попытки меня успокаивать.

Толик даже умудряется вырваться, но я хватаю его за шею и вытаскиваю в коридор.

– Зиновий, если ты его убьешь, то тебя посадят! – верещит женушка.

– Срать, – едко отвечаю, открывая дверь на лестничную площадку.

Надо отдать должное, Толик продолжает сопротивляться. Другое дело, что это бессмысленно против меня.

Толкаю его вперед себя, и даю хорошего пинка под зад своими ботинками, предназначенными для песков и жары. Но протектор на жопе этого ублюдка наверняка отпечатался.

– Ты больной! Одежду верни! И телефон! – орет Толик. Соседи, мгновенно, как стая крыс зашуршали за дврями, глазки потемнели – с удовольствием наблюдают за нашим цирком. И время такое. Полдень. Октябрьский промозглый день. Все торчат дома.

– Зиновий! – пищит жена, пытаясь протиснуться через меня.

Не выдерживаю, хватаю ее за распущенные волосы, и тяну. Порвать ее готов. Шваль!

Нарощенный блондинистый клок остается у меня в руках. Бля, я и забыл, что она вся искусственная. Я никогда не понимал, зачем она это делает, но когда трахал, глазам приятно было. А оказывается, чтобы с другими мужиками развлекаться.

Толик не стерпел такого отношения к своей возлюбленной и перешел в наступление. Толкает меня, я разворачиваюсь и кулаком смачно впечатываюсь по его роже. А потом еще раз. И еще. Его перестают держать ноги, и он оседает от удара, цепляясь за стенку. Кровь с разбитого носа стекает на кафельный пол подъезда, растекаясь багровой лужицей.

– Что ты творишь?! – Света подбегает к Толику. Ревет. Орет на меня, что я монстр и ублюдок последний. И ей тоже от меня пощечина прилетает. Это я, конечно, зря, но у меня всегда были проблемы с самообладанием.

Шуршащие неравнодушные соседи молодцы. Успели вызвать наряд полиции. И скорую. Твари. За своей жизнью бы лучше следили.

В общем, закрыли меня на пару суток, за нападение и побои. Толик, как назло, еще и в больнице оказался с поломанным своим носиком. И Светка все синяки с себя сняла во время дачи показаний и медосвидетельствования. Даже на коленках натертости на меня повесили, хотя знаю я, отчего они у нее появились.

Когда у меня начались проблемы, мне помог лишь один человек. Выйдя из обезьянника, я сразу ему позвонил с телефона дежурки, хотя и обещал, что по пустякам тревожить не буду.

– Зина, твою мать, ты отмороженный! Но уважаю, братан. Красавчик! – гогочет Василий Красин, мой бывший сослуживец, а ныне майор очень известной структуры. – Жди меня. Ща заеду за тобой.

Увидев черный «Гелик», въезжающий через открывшийся шлагбаум на территорию отделения, я понимал, что в жопе не останусь.

Но и потреплет меня основательно.

Весь следующий год у меня проходит в борьбе. Говорят, за черной полосой неминуемо следует светлая. Ага, по имени Светлана.

Она уехала с детьми к маме. Теще, конечно, была рассказана другая версия событий. Что я бухой, контуженный, с поломанной психикой и ей, беззащитной хрупкой женщине, а также ее детишкам, могу нанести вред любого толка. И пощечину я ей нанес исключительно в приступе неконтролируемой агрессии.

Вовсе не потому, что она трахалась с Толиком, пока я был в командировке на Востоке.