Я лишь молча подозрительным взглядом изучаю маленький прямоугольник. Неужели и правда решил задобрить жену-мегеру ювелиркой?

— Открывай, чего стоишь? — поторапливает меня Герман.

Я нехотя забираю подарок из его рук, развязываю ленточку, которой перевязана коробка, и снимаю крышку.

Когда понимаю, что именно лежит внутри, у меня начинает дергаться левое веко. Ощутимо так.

Герман надо мной издевается? Не иначе. Или сошел с ума. Или и то и другое сразу.

Дрожащей рукой подхватываю содержимое, никак не могу поверить в реальность происходящего.

Потому что это ключ от машины. Не просто от машины, а от… мерса.

Поднимаю на мужа ошарашенный взгляд и сиплю:

— Эт-то что?

— Сейчас покажу. Пойдем, — с улыбкой тянет он меня на улицу.

Семеню за ним на ватных ногах, а когда выходим во двор, я сразу вижу на площадке у гаража белоснежный мерс, перевязанный огромный красным бантом.

Чувствую, как начинают дрожать губы. Это что, мерс для мерса?

Нет, ну он реально надо мной издевается…

— Это тебе. Ну как, нравится? — склоняет голову набок Герман.

И ждет моей реакции.

— Н-нравится? — шепчу еле слышно, сводя брови к переносице. — Гера, ты серьезно?

Это какой-то театр абсурда…

— Что не так? — мгновенно мрачнеет муж.

Видимо, ожидал от меня совсем не таких слов. Может, думал, я начну скакать вокруг него или машины с восторженными воплями, кинусь ему на шею, расцелую?

Я бы так и сделала еще вчера днем.

Но не сейчас. Сейчас в ушах звенит так, что я мотаю головой, чтобы хоть немного отпустило.

— Почему ты мне ее подарил? — интересуюсь, шумно дыша.

— Потому что это отличная машина, Маша, разве не очевидно? Лучшая. — Герман распрямляет плечи, улыбается довольно. — Я старался, выбирал.

Угу, прямо как меня, судя по всему. Старался, выбирал жену-простушку без связей и родных, чтобы угодливо заглядывала в рот, рожала детей и не отсвечивала…

Теперь-то до меня доходит, что он мог иметь в виду, когда назвал меня мерсом. Мерс — это статус. Вот и я — просто статус для него. Статус семейного человека. А то, что я без связей и приданого, так это только плюс. Он сможет делать что хочет, а я и не вякну из страха потерять все то, что у меня есть.

Будь на моем месте какая-нибудь дочка чиновника или бизнесмена со связями, она бы взяла биту и разгромила этот подарок-извинение, наорала бы. А потом гордо подняла голову и ушла. Разумеется, отсудив у Германа все что можно и нельзя при разводе.

А я… Я не могу позволить себе ни того, ни другого. Как и отсудить у него хоть что-то — муж наверняка обезопасил себя по полной.

— Ну, что ты молчишь? — хмурится Герман. — Ты же хотела водить, просила машину. Вот тебе машина. Что не так?

— Но почему именно эта? — гну свою линию, объясняю оторопело: — Ты же назвал меня мерсом в сообщении. А теперь его же и подарил… Это что, какой-то намек?

Герман вскидывает брови и зависает на секунду.

— Какой намек, Маш? Зачем ты цепляешься к словам? Я выбрал именно эту модель, потому что это офигенная машина, только и всего. Максимально комфортная, безопасная. Я же забочусь о тебе. Хочу, чтобы ты получала удовольствие от вождения. А ты вместо благодарности нос воротишь. В конце концов, даже если я что-то там сказал, с чего тут обижаться, это же мерс. Я ведь не с ржавыми жигулями тебя сравнил!

Внутри скапливается шар колючей, концентрированной злости. Действительно, польстил так польстил! И правда, чего я тут выкаблучиваюсь? Пора простить мужу все грехи и выдать бессрочную индульгенцию на новые.

— Ладно, я понял. Не угадал с подарком. Извини. Не хочешь как хочешь, — тяжело вздыхает Герман, подходит ближе и протягивает вытянутую ладонь. — Я думал, оценишь, но раз не нравится, давай ключ, верну машину в салон.