После этого правую кисть уже можно было возить по столу как лодочку, превратив ее перемещения в игру. При таких перемещениях возникали движения в запястье, в которых принимали участие и мышцы пальцев, в основном расположенные в области предплечья.

А дальше мы стали класть на стол и возить вверх дном все более выпуклые предметы: сначала плоские блюдца, затем блюдца поглубже, потом пиалы. Поначалу кончики пальцев не касались стола, потом стали касаться. Затем мы взяли подходящие мячики, и кончики пальцев опять повисли в воздухе, потом мячики уменьшились, и пальцы легли на стол, оставалось лишь постепенно брать все меньшие мячики, и мы, наконец, получили щепоть.

Но по-прежнему – как только рука оказывалась на воле, она продолжала свои выкрутасы. Мы ведь еще не выучили ни одного движения пальцами: был освоен только ряд положений кисти без переходов между ними.

Вот тут-то и вышли на сцену сначала черепашки, а потом – крабы и паучки.

Если положить кисть на правильно подобранное блюдце так, чтобы пальцы уверенно доставали до стола, то можно поиграть в идущую черепаху, прижимая к столу то большой палец, то мизинец, и продвигаться вперед, поворачивая блюдце поочередно вокруг каждой из этих опор. Конечно, идущие пальцы можно и нужно менять, и желательно также, чтобы какой-нибудь из них брал на себя роль головы черепахи[17].

В рамках этой игры внутри кисти по-прежнему нет никаких движений. Перенос опоры с большого пальца на мизинец происходит за счет напряжения пронаторов и супинаторов[18] кисти, в то время как кисть просто удерживает свое положение (мы освоили его контроль в предыдущих упражнениях). Контроль положения обеспечивается умением сопротивляться любому внешнему силовому вторжению, прикладывая необходимые встречные усилия. Напряжения в руке при этом развиваются в ответ на внешнее вторжение (тогда как произвольные напряжения инициируются изнутри), произвольным является лишь выбор удерживаемого положения.

С помощью игры мы перешли от контроля положения кисти к произвольным напряжениям в ней: кисть у нас по-прежнему лишь удерживала заданное положение, а собственные мышцы предплечья, пытаясь то супинировать (вращать наружу), то пронировать (вращать внутрь) кисть, силились его нарушить. При этом возникала опора: то на мизинец (при попытке супинации), то на большой палец (при попытке пронации), и наша черепаха шагала, поочередно поворачиваясь вокруг них[19]. Таким образом мы организовали встречу произвольных и непроизвольных напряжений, и им не оставалось ничего другого, как подружиться.

Оставалось привести кисть в движение, что мы и сделали с помощью игры в краба, в которой поначалу все было очень похоже, только без блюдца. Чтобы сгладить переход, рука опиралась на основание ладони, а под него подкладывалась другая кисть, которая скорее мешала, чем помогала. Поэтому через некоторое время мы ее убрали. Получилась кисть в воздухе, которая, сохраняя правильное постоянное положение пальцев, шагала по столу за счет движений в запястье[20], переваливаясь с пальца на палец. Но правильные движения пальцами в воздухе по-прежнему были невозможны. Их еще предстояло запустить.

Пошагав разными крабами, научившись сохранять постоянное положение пальцев и переносить при этом нагрузку с каждого из них на любой другой, да еще на фоне движений в запястье, можно было двинуться дальше.

Для начала, велев крабу девочки замереть на одной ноге, я поставил рядом свою руку-краба и стал толкаться. Крабы ведь известные любители подраться. Толкался я, конечно, аккуратно, так, чтобы спровоцировать некоторое движение опорного пальца девочки. Разыграв несколько небольших ссор, мы обрели способность перемещаться на любом пальце. Осталось совсем чуть-чуть – согласовать движения пальцев между собой.