«Яна. Яна. Где же ты? Яна!» — задыхаюсь в панике, не зная, куда бежать.

— ...Всё равно приползёт обратно, как всегда это делал, — доносится из кухни уверенный голос жены.

Выбираю курс. Влетаю внутрь, едва не бросаясь на Стеллу с кулаками. Штормит так, что готов её размазать по стенке, за то, что впутывает других в наши личные разборки.

— Какого черта ты здесь забыла?! — рявкаю, напрягая до боли связки.

Ловлю испуганный взгляд Яны и вовремя прихожу в себя, останавливаясь посреди кухни.

Стелла в свою очередь бросает на меня взгляд столь наигранно пустой и безразличный, что мне хочется рассмеяться ей в лицо.

Я же понимаю — в ход пошла новая тактика. Мне на хрен не нужен весь этот дешёвый спектакль.

Сцепляя зубы от злости, втягиваю ноздрями воздух и рычу:

— Пошла в мою машину, сейчас же!

Отмечаю состояние Яны. Выглядит совсем поникшей, бледно-малиновой, с влажными отчаянными глазами, отчего мои пальцы непроизвольно сжимаются в кулаки и хрустят в суставах. Каждая клетка в теле вибрирует яростью и вопит, требует вышвырнуть Стеллу за дверь.

В вихре событий не заметил, когда перешёл последнюю грань «от любви до ненависти», за которой напрочь стерлась тень сожаления и сопереживания.

Супруга нарочито медленно отталкивается от мебели и плавно подходит к столу.

Не дожидаясь, когда она присядет за него, подхожу, хватаю за запястье, второй рукой сгребаю её барахло и вручаю ей, впечатывая кашемировую накидку с сумочкой от всемирного бренда в грудь.

— Вижу, чай допила. Собирайся, я отвезу тебя домой! — тяну её к выходу. — На сегодня концерт окончен. Обойдёшься без громких оваций и цветов!

— Юджин, ты невыносим, — дёргается, пытаясь вырваться, провоцирует мои пальцы сжаться сильнее на её руке. — Ааай! Встал не с той ноги? Или девочка тебе не дала утолить утренний голод?

— Заткнись! — цежу, вытаскивая чёртову суку в холл. — Лера, присмотри за Яной, я сейчас вернусь!

— Отпусти меня, кретин! Мне больно! Ты — бессердечный урод! Подонок! Кобель, мать твою! Пусти меня, сукин ты сын!

Не сдерживаюсь, торможу у самой двери, хватаю Стеллу за волосы и заставляю посмотреть мне в глаза.

— Если ты сейчас не заткнёшься, я тебя придушу собственными руками, как только вытащу во двор, — ядовито шиплю, сжимая ухоженные пряди в кулаке так, что у неё из глаз брызгают слёзы. — Хватит ломать комедию. Своим враньём ты уничтожила во мне все чувства! Все, которые я к тебе испытывал. Чего ты добиваешься? У тебя были все шансы жить со мной в счастливом браке. Ты ими не воспользовалась.

— Я не была готова! — отчаянно взвизгивает, когда я открываю дверь и выталкиваю ее за порог.

— А сейчас, значит, готова?

— Юдж... Ну прости! Ты не можешь взять и вот так просто меня отшвырнуть от себя, как уличного котёнка. Я покончу с собой. Слышишь? Я не смогу без тебя! Ну, хочешь, я буду на коленях ползать и умолять? Я же люблю тебя, Юдж...

— Упакуйте её в мою машину, пристегните ремнём и проследите, чтобы она оттуда не вышла! — отдаю приказ своим охранникам, толкая Стеллу в руки старшего.

Захлопываю дверь и ерошу волосы на затылке, сдерживая яростный крик.

Сука, твою мать! Сука! Чертова сука! Что же ты на этот раз придумала, чтобы изгадить мою жизнь?

Яна.

Огорошенная происходящим, стою на месте, буравя взглядом пол. Тело пробирает холодная неконтролируемая дрожь. Мне страшно было видеть его таким — бесконтрольным разъярённым человеком. В Женю словно демон вселился, затмил разум и пробудил животные инстинкты.

Неужели нежелание Стеллы родить ему ребёнка настолько его взбесило? А если он узнает о Тиме? Что тогда? Вышвырнет меня на улицу за шкирку, как только что выкинул её, недослушав?