Эмиль замолчал и отхлебнул остывающий чай. Я, также молча, отзеркалил его действие.

– Вот и получается, что если и оккупировать близнеца, то уже в ближайшие десятилетия и всем вместе, полагаясь на отчёты андроидов и вселенское провидение.

Эмиль вновь замолчал, его взгляд постепенно смягчался. Он хитро посмотрел на меня.

– Однако выход найден, – объявил он, допив остатки окончательно остывшего чая. – Кардинально иное решение проблемы. Как всё гениальное, просто: подсмотрено у загубленной нами природы…

Тут он сделал почти театральную паузу.

– Мы погрузимся… в анабиоз.

– Как? В смысле? – Я чуть было не захлебнулся остатками своего чая.

– Именно так. Но в отличие от иных живых существ, уже давно использующих этот метод выживания на практике, наш мозг в состоянии анабиоза будет более чем активен. Наша компания разработает и изготовит индивидуальные скафандры с оптимальными для каждого жителя Земли давлением, температурой, влажностью внутри, с точностью до одной сотой единицы. Естественно, размеры, пропорции и особенности тела также будут соблюдены при изготовлении. Так что скафандр станет второй кожей. – Твоя, Денис, задача как специалиста по искусственной нервной системе и тактильным ощущениям, – продолжал Эмиль, – заключается в разработке и создании внутренней части скафандра – подкладки, если хочешь. Необходимо создать такой материал, который бы, соприкасаясь абсолютно со всей поверхностью тела, передавал электро-импульсы из головного мозга в нужные участки тела либо на всё тело целиком. У нас должна получиться внешняя нервная система.

– Честно говоря, Эмиль, я не совсем понимаю, для чего живому здоровому человеку, имеющему собственную нервную систему, нужна ещё и искусственная, тем более с внешней стороны?

Эмиль посмотрел на меня очень внимательно, с хитрым, смешливым прищуром в глазах.

«Ленин и печник», – неожиданно всплыла в моём мозгу ассоциация.

Эмиль же продолжил:

– В действительности человек сначала получает информацию извне, а уже потом нервная система передаёт сигналы в мозг, который обрабатывает полученную информацию и посылает ответные сигналы телу. То есть чтобы осязать воду – не увидеть или услышать, а именно осязать, – нужно сначала погрузить в неё хотя бы часть тела. Ну или влить её в себя. Нельзя ощутить на языке вкус соли, если соли на языке нет. Представить можно, ощутить – нет. Так вот, функция твоей подкладки будет заключаться в том, чтобы благодаря ей человек в состоянии анабиоза, будучи лишён внешних раздражителей, продолжал жить практически полноценной жизнью. Сон будет невероятно реальным и контролируемым. Если человек плавает, значит, он всем телом будет осязать воду. Если жуёт отбивную, значит, будет ощущать её вкус, запах, текстуру, температуру. Если занимается сексом, значит, испытывает полный спектр ощущений и чувств, которые сопровождают человека в процессе этого занятия.

– Получается, что мы меняем местами причину и следствие. Сначала мозг рождает образы, а потом уже тело ощущает их как реальные раздражители, – высказал я своё соображение.

– Именно! – подтвердил Эмиль.

– Идея действительно нестандартная, но от этого ещё более увлекательная. Что ж, я в команде.

– Отлично! Значит, сегодня же я отправляю тебе на электронку общий план проекта и контракт. Ознакомишься, подпишешь – и вперёд, за работу.

Домой я вернулся несколько ошалевшим. Проект круто менял не только мою жизнь – он кардинально менял жизнь всего человечества. За многие тысячелетия человек действительно изгадил планету до состояния, ставящего под удар возможность дальнейшего проживания на ней. Бытовые свалки и промышленные отходы отравили воздух, воду и почву до такой степени, что самым дорогим для нас стало самое необходимое. Выходя на улицу, мы были вынуждены надевать на лицо специальные маски, фильтр которых был рассчитан на один час непрерывного использования – и это при условии, что ты не бегаешь, не скачешь, а дышишь ровно и спокойно. Андроид-доставщик по первому требованию подвозил свежий фильтр в любую обжитую точку планеты, но при этом, подлец, списывал с твоего счёта довольно ощутимую сумму. Сами же здания, в том числе и жилые квартиры, были оснащены общими фильтрами и насосами. Естественно, организации, обслуживающие данное оборудование, брали за него плату, в разы превышающую счёт за электроэнергию. Фильтрами были оборудованы и все транспортные средства. Водопровод остался лишь на производствах, и то только на тех, где он был крайне необходим. В квартирах не было кухонь: еду либо заказывали на дом, либо питались в кафе и ресторанах – в зависимости от банковского счёта. Вода была исключительно бутилированная, ибо никакие бытовые фильтры не справлялись с теми примесями, что присутствовали в природной воде. Помыться можно было в пневмопарилке, установленной в каждой квартире и представляющей собой кабинку в рост человека, в которой желающего помыться сначала приподнимало над полом электромагнитное поле, а потом со всех сторон обдавало горячим, но довольно приятным паром под давлением, содержащим антисептик. В этой же кабинке при нажатии определённой иконки на дисплее возникал унитаз, моментально абсорбирующий отходы жизнедеятельности человека. Канализацию заменил пневмопровод. И конечно, из-за эрозии почвы не могло быть и речи о доступности растительной пищи, не говоря уже о животной. Предприятия по переработке, очистке, фильтрации не справлялись с тем валом отходов, что ежеминутно производили люди. Планета могла восстановиться только в одном случае: если человек её покинет. Но сколько нужно времени на её полное восстановление? Тысячу лет, две тысячи, пять… А может, десять тысяч лет? Этого я не знал. Да и как вообще человек узнает, что Земля восстановилась? И наконец, что мы будем делать, когда проснёмся?