Из представленного мне плана следовало, что повсюду будут построены сотни тысяч подземных монолитных бункеров, которым не страшны никакие катаклизмы – разве что только сама Земля расколется пополам. В каждом бункере будет установлено примерно по тысяче кресел-зарядок со скафандрами, подключёнными к геотермальным источникам энергии. Будут законсервированы запасы пищи, воды и всего того, что может понадобиться человеку на первое время после пробуждения. Кроме того, на нетленные носители будут перенесены нематериальные ценности: литература, искусство, научные познания и практические ремёсла. Обслуживание всего этого хозяйства поначалу ляжет на плечи андроидов, которые через несколько сотен лет перестанут получать доступ к электроэнергии, в результате чего просто замрут и начнут распадаться на составляющие. Их остатки постепенно будут поглощены природой, как и все другие творения рук человеческих. Система без обслуживания проработает на автомате ещё пару сотен лет, после чего наземная часть также начнёт распадаться. За это время человеческий организм в теории должен будет приспособиться к новым условиям и продолжить существование без помощи системы.

Что произойдёт с нами после пробуждения, да и проснёмся ли мы вообще, доподлинно неизвестно. Но в любом случае мы проведём в состоянии анабиоза пару тысяч лет вполне активной и увлекательной жизни. И если всё же не проснёмся, то оставим этот мир тихо, спокойно, даже не осознав, что произошло. Просто перестанем видеть сны и погрузимся в небытие. В противном случае нас ожидает мучительная смерть от нехватки чистого воздуха и воды уже в самом обозримом будущем.

Ознакомившись с контрактом, я подписал его и отправил на электронку Эмилю. В ответ получил указание прибыть в офис завтра к восьми утра. Остаток дня я потратил на самообразование, читая в интернете научные статьи по биоинженерии.

Утром следующего дня я прибыл в офис компании к назначенному времени. В фойе меня уже никто не встречал, и я самостоятельно прошёл в кабинет Галеева.

– Доброе утро, Эмиль, – поприветствовал я хозяина кабинета.

– Доброе! И сразу же активно-деловое, Денис, – ответил Эмиль, вставая из-за стола и пожимая мне руку. – Пойдём знакомиться с рабочей группой. – Он указал в сторону двери.

Выйдя из кабинета, мы дошли до лифта и спустились на три этажа вниз, в конструкторское бюро биоинженерии. Моим глазам предстал огромный светлый зал, разбитый на десятки кабинетов, разделённых между собой перегородками из полупрозрачного стекла.

Пока мы плутали по лабиринту бюро, Эмиль пояснил:

– Над землёй у нас только офисы управления. Основная работа кипит здесь: сначала находятся конструкторские бюро, ниже – цеха и производственные линии. Целый город под землёй. Цеха и производственные линии полностью роботизированы: туда редко ступает нога человека, роботами управляет оператор. Хотя управляет – это сильно сказано: контролирует по видеосвязи, и то больше для порядка. Их программы точные, выверенные, как швейцарские часы. За всё время, что я здесь работаю, не было ни одного случая вмешательства. Ну, вот и пришли.

Дверь одного из кабинетов открылась, и мы вошли внутрь. Кабинет был небольшой, но уютный, на три рабочих места с громадными мониторами на каждом – за двумя из них работали.

– Знакомьтесь, – представил меня Эмиль, – ваш старший инженер Денис Зосин.

Из-за мониторов выглянули две головы.

– Привет, я Анна Баум, – поздоровалась женщина.

– Привет! Кирилл. Кирилл Сотов, – представился мужчина.

– Очень приятно, – ответил я.

– Вот и славно. Денис, ребята введут тебя в курс дела. А мне пора своими делами заняться. Всем удачи! – Эмиль вышел из кабинета.