Таким образом, разуму не дано улучшать духовность, а вот обратное влияние возможно и необходимо. Б. Паскаль говорит о «разуме, просветленном благодатью» – то есть просветленном чем-то вошедшим в него свыше, по душевным каналам, и выведшим его за пределы привычной колеи, указавшим новое русло для движения. Если же он «питается» только через себя самого, происходит, по выражению П. Флоренского, «переразвитие ума», подобное «переразвитию» похотливого чрева. При закрытых душевных каналах и молчании интуиции разум начинает ходить по кругу. Более того, разум, не освященный Благодатью, становится дьявольским инструментом.

Оставаясь верными сократовской идее, мы все еще убеждены, что подняться к доброму и светлому в жизни (и в самом человеке), в том числе к духовным высотам, можно через совершенствование разумности и накопление знаний. Но нет моста от разума к духовности. Напротив, разум, желая все расчленить, дифференцировать, представить в череде черно-белых двойственностей (добро и зло, друг и враг, свое и чужое, радостное и несущее страдания), чтобы затем составить свою, искусственную систему из полученных деталей, уводит нас от свойственного духу безальтернативно-целостного понимания происходящего в мире, значит, и от самого духа тоже. Его путь – в дебри мелочей и абстрактных построений, в которых, по народной молве, любит прятаться дьявол. Кроме того, барахтаясь в выделенных им же деталях, группируя их тем или иным способом, разум неизбежно проявляет непостоянство – он готов иметь сто противоположных мнений об одном и том же предмете.

По словам М. Монтеня, разум представляет собой инструмент из свинца и воска, который можно удлинять, сгибать и приспосабливать ко всем размерам: нужно только хорошо владеть им (139). Но кто лучше владеет данным инструментом, тот больше способен не на добродетель, как верилось на заре эры разума, а на хитрость, ловкачество, обман, предательство. Вопреки надеждам Сократа, знающие грешат, да еще так, что незнающим подобное и не снилось.

Духовность – это не сумма знаний, умений, нравственных качеств, приобретенных в процессе жизни и способных развиваться, совершенствоваться под влиянием ее требований. Духовность – нечто неземное, то, что, по словам Л.Н. Толстого, приходит с младенцем в качестве сакральной силы, призванной поддерживать связь с иным миром и одновременно быть творящим началом для человека в земной жизни, позволяющим ему активно развиваться после рождения с учетом почти любых требований среды. Это – способность ощущать нечто высшее, находящееся за пределами привычной обыденности мира. Адекватное понимание духовности неизбежно предполагает признание того, что есть жизнь вечная. Иначе исчезает сам предмет обсуждения, и можно забыть о духовности.

Духовность – единственное качество человека, способное обеспечить ему реализацию своего богоподобия, доказать, что он может быть (подобно Христу) одновременно Сыном Человеческим и Сыном Божьим. По словам Н.А. Бердяева, «духовность – богочеловеческое состояние. Человек в духовной своей глубине соприкасается с божественным и из божественного источника получает поддержку»