Помню, как родители на кухне обсуждали политические новости, его заграничные поездки и нескончаемые выступления Горбачёва. Отец жутко на него ругался, а бабуля поддакивала. В то время она тоже жила с нами. «Вот бог шельму метит», – поговаривал батя, намекая на родимое пятно на лысине Горбачёва, за которое его в народе прозвали «меченый». «Смотри, что делает – меняет старых бюрократов на новых» – зудели родители. Кого он там менял или на кого менял, мне, семнадцатилетней девочке, было не понятно, да и пофигу. Да и всё равно было. Главное, у меня ж теперь свобода! Главное, теперь могу говорить, что хочу и где хочу. У нас же теперь гласность! И никто не запретит. В народе даже появился стишок: «По России мчится тройка – Миша, Рая, Перестройка…». (Рая – это жена Горбачёва).

Это сейчас, обернувшись назад, понимаешь, какая же ты была бестолочь, но мне тогда казалось, что я очень даже умная, а родители просто слепые консерваторы. Мне совсем было неинтересно, что предки думали о происходящем, ведь они ничего не понимали в новой жизни, в этих грядущих переменах. Да, но на свободе надо принимать решение самим. А какое? А как? И родители тебе не могут что-либо подсказать, ведь в их жизни таких событий не было. Вот и приходилось действовать по обстоятельствам, и действовать очень быстро.

Вот такое, Аль, время было, и это только начало нашего пути. Неужели мама тебе не рассказывала, как мы с ней работали в пионерском лагере в 86-м, то есть через год после окончания школы? Прошёл всего лишь год после начала Перестройки, а первые её ростки уже давали о себе знать. Ей тогда ещё и восемнадцати не было, а мне уже исполнилось. Неужели не рассказывала?

– Не-а.

– О-о-о! Ещё то приключение. Тогда у меня не было чёткого понимания, кем я хочу быть. После восьмого класса подавала документы в торговое училище на декоратора, но моя мама была непреклонна и твёрдо сказала: «Этому не бывать!», и сама их оттуда забрала. Пришлось заканчивать десятилетку. После окончания школы решила попробовать поступить в текстильный институт. Приехала к ним с документами, там посмотрели и сказали, что не возьмут из-за состояния здоровья. По медсправке мне противопоказана работа «в вынужденной позе», у меня уже были проблемы с позвоночником. Я поверила и не стала бороться. Нет, значит, нет, не судьба. А возможно, из-за оценок не взяли, а справкой прикрылись, не знаю. История об этом умалчивает.

В школе я была твёрдой троечницей не по уровню знаний, а исключительно из-за своей лени. Однако сложилось так, что моими закадычными подружками были отличницы. В их число и попадала твоя мама.

Света уже давно сделала свой выбор кем быть, а меня штормило. Я не знала, на кого пойти учиться. Но уверена была только в одном – в институт я не пойду, потому что не сдам экзамены, а если и сдам, то плохо, и проходной балл не преодолею. Стоило ли ради этого тратить время? Больше всего меня пугал экзамен по физике и всё, что хоть как-то связанное с ней. По физике у меня была не просто тройка, а тройка натянутая. Ну не понимаю я этот предмет, хоть убей. Мозг всегда упирался и не хотел впитывать знания. Поэтому меня и штормило с будущим выбором.

Однажды, когда мы со Светой стали обсуждать, куда же всё-таки поступать, она с уверенностью гордо заявила: «Я в пед!». В то время профессия педагога была весьма престижной, уважаемой и хорошо оплачиваемой. В принципе, она мне тоже нравилась, но не из-за денег и престижа, а по-настоящему.

Я погрустнела, потому что была уверена, что она поступит в институт, а мои шансы равны нулю. Ведь тогда наши дорожки разойдутся, и дружбе конец. Но она твёрдо заявила, что ради меня пойдёт не в институт, а в педучилище, так как с моими оценками мне не видать института. Меня задела такая постановка вопроса. Хотя я-то понимала, что дело всё же не во мне, а в её неуверенности в себе.