Когда я печатал брошюру, я прочел лишь немного, около полудюжины, трудов по алхимии, и мои мнения были по необходимости отрицательного свойства. Я не брался тогда, да и не берусь сейчас, утверждать с точностью, чего именно искали алхимики. Однако я был уверен, что они не гнались за золотом или мирскими почестями; и я до сих пор придерживаюсь этого мнения. Я полагал, что их цель была религиозной, в чем я также полностью убедился после дальнейшего изучения алхимических трудов, многие из которых я приобрел после выхода моей брошюры.

Теперь я чувствую себя несколько лучше подготовленным, чтобы выразить мнение об их истинной цели, хотя хочу раз и навсегда заявить, что этот предмет все еще остается для меня объектом исследования. Тем не менее я постараюсь изложить то, что, по моему предположению, они действительно искали, или, по крайней мере, начало работы; однако я не желаю, чтобы меня считали выступающим в защиту того, что я считаю философией этих незаурядных писателей.

Но сперва я должен сказать несколько слов о статье в «Обозрении». В ее заглавии указаны три работы, если мою брошюру можно так назвать. Первая – это работа французского автора Луи Фигье (1854), озаглавленная «Алхимия и алхимики, или Исторический и критический очерк герметической философии».

Второй – труд немца, доктора Германа Коппа (1843-44), озаглавленный «История химии».

Третья – моя брошюра, в которой я высказываю мнение, что Философский Камень – это всего лишь символ, означающий нечто, что нельзя было выразить открыто, не рискуя подвергнуться аутодафе.

Название немецкой работы показывает, что автор, должно быть, рассматривал тему алхимии лишь в ее связи с химией; возможно, как ее предтечу, каковой она в действительности и была. Он рассматривал алхимию с современной точки зрения химии и, вероятно, изучал алхимические труды лишь с целью изложить свое мнение о связи алхимии с современной наукой химией. Следовательно, при работе над таким трудом не приходится ожидать, что секрет алхимиков, если он у них был, станет очевиден, и все, что можно ожидать от доктора Коппа в данном случае, должно быть второстепенным и подчиненным, коль скоро речь идет об алхимии. И все же я покажу, что даже доктор Копп, хотя и писал он преимущественно о химии, а не об алхимии, имел некое мнение, граничащее с истиной в отношении истинной цели последней, хотя и не счел нужным подробно его излагать, поскольку его основной предмет, химия, того не требовал.

Перейдем теперь к М. Фигье, и следует отметить, что рецензент весьма решительно выражает мнение, что французский автор, хотя и расширяет заглавие немецкого автора, тем не менее, почерпнул все свои материалы из трудов основательного немца, сравнивая его с паразитом, живущим за счет жизненной силы последнего.

При таком положении дел, поскольку мы не вправе ожидать от немца трактата по алхимии, тем менее мы можем ожидать подобного трактата во французской работе.

Но это еще не все; автор статьи в «Обозрении» весьма откровенно и честно признает, что при подготовке своей статьи он опирался на француза и немца; так что то, что в оригинале не было даже вином, в статье «Вестминстерского обозрения» разбавлено вдвойне.

Короче говоря, автор статьи ничего не знает об алхимиках из изучения их трудов и заимствует свои мнения у других: у француза, который черпал материалы у немца, а немец рассматривал алхимию лишь попутно, в рамках своего предмета – истории химии.

Больше ничего не нужно говорить, чтобы показать, что ни статья в «Обозрении», ни французская работа не могут предоставить какой-либо удовлетворительной информации по предмету алхимии.