.

«Эта абстракция труда вообще есть, – утверждает К. Маркс, – не только мысленный результат некоторой конкретной совокупности видов труда. Безразличие к определенному виду труда соответствует такой форме общества, при которой индивиды с легкостью переходят от одного вида труда к другому и при которой данный определенный вид труда является для них случайным и потому безразличным. Труд здесь, не только в категории, но и в реальной действительности, стал средством для создания богатства вообще и утратил ту сращенность, которая раньше существовала между определенными индивидами и определенными видами труда… Таким образом, … абстракция категории „труд“, „труд вообще“, труд sans phrase (без дальних разговоров. – Г.Р.), этот исходный пункт современной политической экономии, становится практически истинной» [13].

Сведение различных конкретных видов труда, например, ткачества, портняжества и т. д. к одному, тождественному, лишенному различий, всеобщему труду «выступает как абстракция, – отмечает в другом месте К. Маркс, – однако, это – абстракция, которая в общественном процессе производства совершается ежедневно. Сведение всех товаров к рабочему времени есть небольшая, но в то же время и не менее реальная абстракция, чем превращение всех органических тел в воздух» [14].

Как бы ни отрицали тождество вещей под видом борьбы против метафизики, однако еще Аристотель понимал, что стоимостное отношение, в котором заключается выражение стоимости: «5 лож = 1 дому» или «5 лож = такому-то количеству денег», указывает на качественное тождество дома и ложа, и что эти чувственно различные вещи без тождества их сущностей не могут быть соизмеримыми величинами. Открытие отношения равенства в выражении стоимости товаров есть гениальная мысль Аристотеля.

Но несмотря на это научное открытие он отказывается признать тождество истинной природой вещей, считая его лишь «искусственным приемом для удовлетворения практической потребности». По мнению Аристотеля, невозможно, чтобы столь качественно разнородные вещи представляли собой одно тождество, включали в себя общую субстанцию.

Тождество «в действительности не может существовать» – подтверждает он. Эта ограниченность Аристотеля в представлении о тождестве вещей объясняется уровнем развития греческого общества, покоившегося на рабском труде и на неравенстве людей.

«Как потребительная стоимость, – писал К. Маркс, – холст есть вещь, чувственно отличная от сюртука; как стоимость, он „сюртукоподобен“, выглядит совершенно так же, как сюртук», «в качестве стоимости как две капли воды похож на сюртук» [15].

Это тождество вещей, в частности, холста и сюртука, тайна которого содержится в тождестве труда, т.е. в труде вообще, «может быть расшифровано, – продолжает К. Маркс, – лишь тогда, когда идея человеческого равенства уже приобрела прочность народного предрассудка. А это возможно лишь в таком обществе, где товарная форма есть всеобщая форма продукта труда и, стало быть, отношение людей друг к другу как товаровладельцев является господствующим общественным отношением» [16].

Связь истории и производства с логикой, конечно, не проста, тем не менее, из сказанного ясно видно, что понимание тождества, которое рассматривается и в логике, тесно примыкает к исследованию экономики, общественных отношений людей. Вообще о связи практики и логики классики марксизма-ленинизма многократно высказывались. Так, например, К. Маркс 25 марта 1868 года Ф. Энгельсу писал: «Что сказал бы старик Гегель, если бы узнал на том свете, что общее (Allgemeine) означает у германцев и скандинавских народов не что иное, как общинную землю, а частное (Sundre, Besondre), не что иное, как выделившуюся из этой общинной земли частную собственность (Sondereigen). Проклятие! Выходит, что логические категории все же прямо вытекают из „наших отношений“».