Удивлённый шумом хозяин оглянулся и вопросительно поглядел на запыхавшегося раба.

– Я…. Это, – выпалил Асканий, успокаивая сбившееся дыхание. – Я шёл из летнего триклиния на задний двор и услышал отчаянный крик женщины.

– Крик женщины?

– Да. Он донёсся из-за двери, но у меня не получилось её открыть. Я хочу помочь, но не знаю, как войти в то помещение с улицы. Я ещё плохо ориентируюсь в доме.

– Ты хочешь помочь, не зная, кто там? Ты уверен в своих силах?

– Да.

– Завидная убеждённость, мне бы её. А разобраться, конечно, нужно. Говоришь, шел из летнего триклиния на задний двор? Значит, крики ты слышал в проходах у восточной стены. Идём, я знаю, где это.

Спурий отпустил дверь таблинума, которую придерживал во время разговора, и она мягко захлопнулась. Он развернулся в противоположную сторону и, пройдя несколько коридоров, вошёл в атриум. Асканий ни на шаг не отставал от хозяина.

В главном приёмном зале было пусто и тихо. В нём не было портретов предков48, так как Спурий Феликс, в силу рабского происхождения не имел права на изображение. Только роскошный ларарий49 притягивал взор и, освещённая солнцем, вода в имплювии разбрасывала солнечные зайчики во все стороны. Раб-привратник распахнул перед ними дверь, и они вошли в тёплый, влажный воздух улицы, опять наполнившийся разноцветной толпой. Пройдя вдоль окрашенной в золотистый цвет стены, они повернули налево и вошли в переулок, по которому незадолго до того уверенно шагал Маркус Сатрий. В этой стене было несколько дверей. Спурий в раздумье приостановился.

– На каком этаже находилась та дверь?

– Где кричали? На втором.

– Здесь два помещения связаны потайными ходами с домом, но только одно расположено на втором этаже. Нам нужна вот эта, третья дверь.

Тут Асканий запнулся за выступающий из мостовой булыжник и ударился левым плечом о неровную стену дома Феликсов.

– Проверяешь крепость этих стен? Не трудись, они надёжны. – Спурий насмешливо посмотрел на своего раба. – Будь осторожнее, а то некому будет спасать униженных женщин. Подожди меня здесь, я принесу ключ.

Вскоре хозяин вернулся. Ему не сразу удалось зацепить ключом за колодки и приподнять их. Он несколько раз подёргал задвижку, наконец, она поддалась его усилиям.

– Здесь очень крутая лестница, да к тому же без перилл.

Не успели они войти в полутёмный холл, как сверху донёсся крик. Асканий взлетел по лестнице и грудью распахнул дверь. Сначала он увидел на постели только мужчину. Когда тот обернулся на созданный Асканием шум, стала видна полуодетая женщина, которой мужчина закрывал рот огромной волосатой ладонью.

– Ты кто? – удивлённо спросил он.

– Отпусти её.

– Кого? Её? – Мужчина медленно слез с кровати и предстал перед Асканием во весь свой атлетический рост. – А какое тебе до неё дело?

– Маркус? Маркус Сатрий? – Спурий Феликс вошёл в комнату и вмешался в разговор. – Что ты делаешь в моём доме?

– О, явился сам хозяин! А ты и не знаешь, кому сдаёшь комнаты? Живу я здесь! Точнее, она живёт…

И он указал на девушку, скорчившуюся в углу постели.

– Почему она кричала? Ты её бил? – Асканий испытывал сильнейшее отвращение к этому красивому самоуверенному мужчине, даже не попытавшемуся прикрыть свою наготу от посторонних людей.

– Спурий, кто он такой? Его одежда позволяет предположить, что это раб.

– Ты прав, он мой раб…

– Так уведи его! – Маркус начал злиться. Он заметил, что мужчины с интересом и сочувствием посматривают на его невольницу.

– Нет, я не уйду, – обратился Асканий к своему хозяину. – Нельзя оставлять несчастную наедине с этим животным.

Такое заявление способно вывести из себя даже очень спокойную натуру, не говоря уже о неуравновешенном Маркусе.