Звуков с той стороны не слышно, поэтому происходящее воспринимается как театр мимики и жеста. Командир, стоящий перед строем, держит в вытянутой руке секундомер. Он взмахивает рукой, изо рта вылетает парок, исполнители насколько у них хватает ловкости забираются на «телегу» на свои места по расчёту, и принимаются крутить какие-то маховички. Ракета устанавливается на пусковой стол. «Разбор полётов». Ракету опускают. Действие повторяется. «Разбор полётов». Судя по всему, офицер небольшого роста довольно упитанной комплекции постоянно не укладывается в нормативы, чем тормозит действие расчёта. Александров шепчет на ухо Ковалёву.

АЛЕКСАНДРОВ

Командир расчёта говорит сейчас ему о том, что он позорит весь полк. Чем и «льёт воду на мельницу американского империализма».

ГЕНЕРАЛ

Товарищи офицеры!

Все встают. В комнату в сопровождении свиты, состоящей, в основном, из полковников, входит министр обороны. Члены комиссии освобождают передние ряды, перемещаясь на «галёрку».

АЛЕКСАНДРОВ

Видишь, в армии тоже действует правило «держись подальше от начальства». Особенно, если начальство заезжее. Можно незаслуженно и под раздачу попасть.

Маршал одет в тёмно-зелёную шубу удивительно красивой и богатой выделки.

ГЕНЕРАЛ

Товарищ маршал! Генерал…

МАРШАЛ (стягивает с головы папаху)

Продолжайте!

АЛЕКСАНДРОВ (Ковалёву)

Крепко ему лицо ветром отпескоструило на морозе. Смотри, какое красное!

Маршал расстёгивает верхние пуговицы полушубка и откидывает отвороты. Отвороты с внутренней стороны отделаны тканью алого цвета. На лицо маршала дополнительно падают рефлексы, и оно становится «медным». Тепло и бесконечное перечисление каких -то непонятных ЭПК и ПЩС с нелогичными номерами действуют на маршала усыпляющее. Так же, как и на остальных присутствующих. И тут маршал бросает случайный взгляд в окно. За окном в этот момент макет ракеты опускают из вертикального положения на «телегу». По поведению маршала видно, что он в недоумении. Он ищет взглядом окна на противоположной стене. Окон там нет.

АЛЕКСАНДРОВ (Ковалёву)

Пока его вели сюда по коридору, маршал, видать, потерял ориентировку. И сейчас думает, что с это боевой ракетой неполадки.

Происходящее за окнами интересует маршала. Изо рта командира расчёта вылетает парок, расчёт занимает места, и ракета вновь устанавливается вертикально. Маршал бесцеремонно вклинивается в ход комиссии.

МАРШАЛ

А что это они её? То положат, то поставят?

В зале наступает пронзительная тишина. Генерал – председатель комиссии в замешательстве. И только, как всегда в подобных случаях, распирает шутника и балагура Александрова.

АЛЕКСАНДРОВ

Да это они компоненты перемешивают!

Дружный хохот, презирающий субординацию, чины и ранги. Хохочут все, лейтенанты и полковники, и даже генерал – председатель комиссии, рискуя погубить дальнейшее продвижение по службе.

Ковалёв не стал эвакуироваться по получасовой готовности, а дошёл до стартовой позиции номер один и там укрылся за бетонными блоками. Ночной успешный пуск ракеты. Ковалёв под впечатлением от увиденного идёт в гостиницу.

Примерно 22—00. Ковалёв садится в поезд Москва – Ташкент. Старый купейный вагон. Стены купе обиты лидерином тёмно-синего цвета. Во впадинах обивки – многолетняя грязь. Пассажиров в вагоне не более 10 человек. Видимо поэтому, проводницы решили не топить печку, и теперь её дверца сиротливо хлопает на резких поворотах. Вагон – ресторан закрыт. Расчёт Ковалёва перекусить в поезде не оправдался. Едва поезд отошёл от станции Джусалы, проводницы всего поезда собираются в первом купе вагона, в котором едет Ковалёв и устраивают «девичник». Компания более, чем двух женщин, в состоянии подпития почти всегда ведёт себя вызывающе. Из купе доносятся громкие выкрики пьяных женских голосов и льются отрывки песни: