– Тебя как звать-то, академик?

Вот теперь он точно был рад зычному голосу соседа, потому что еще немного, и его чутье завело бы его в совсем опасную сторону, где никакая логика не работает вовсе.

– Мэтью, – отозвался он почти благодарно.

– Америкос? Неплохо по-русски базаришь. Меня Валера звать.

Он попробовал подняться и обнаружил, что голова уже почти не кружится. Стараясь двигаться аккуратно и медленно, осторожно сел, облокотившись на стену спиной.

– Я бы сказал, приятно познакомиться, Валера, но в таких обстоятельствах ничего приятного быть не может.

– Да ладно тебе, чего в жизни не бывает, – сосед пренебрежительно махнул рукой. – А ты че, реально, профессор? Я слышал, мусора с тебя ржали. Говорили, ты пол-МГУ разнес.

Мэтью закрыл глаза.

– Это они преувеличивают. Только свою карьеру.

Диссертацию ему, вероятно, еще позволят защитить – никому не хочется вешать на себя несостоявшегося докторанта, а вот о контракте можно теперь смело забыть. Нехилая расплата за мимолетное увлечение.

– Ужин.

Без каких-либо интонаций в голосе тетка в серой форме провезла по коридору тележку, заставленную подносами, и поставила один из них на подоконник окошка его камеры. Мэтью разглядел три закрытых пластиковых контейнера разных размеров. От запаха казенной еды тошнота вернулась сразу и без компромиссов.

– Заберите… – слабо попросил он, но тетка уже ушла.

Застонав, Мэтью повалился на кровать.

– Если можешь встать, тащи свой поднос сюда, – посоветовал сосед. – Мне б три таких...

Мэтью встал и даже успел сделать пару шагов, прежде чем отвратительный запах встал колом у него в горле, и его вывернуло в железную раковину в углу камеры. Хорошо хоть, не на пол.

– Мэтью Бёрнс?

Он медленно поднял голову и мутным взглядом посмотрел в сторону двери. За решеткой стоял толстый полицейский с бланком в руке.

– Вам уже лучше?

Если бы он мог, он рассмеялся бы. Шатаясь, Мэтью оторвался от раковины и, держась за стенку, дополз до кровати. Сел, прислушался к себе и вдруг понял, что ему вдруг, действительно, немного похорошело. Неуверенно, он кивнул.

– Вас вызывают в допросную. Парочка формальностей, и будете свободны.

Перегнувшись через койку, Валера наставительно зашептал – тихо, как ему казалось, наверное.

– Никаких допросов без адвоката, чувак.

Полицейский вздохнул.

– Вот чего ты мутишь воду, Юсупов? Человек выпил и побуянил. Не за рулем, не под наркотой. Какой на хер адвокат?

Валера знающе погрозил полицейскому пальцем.

– Ага, а в допросную тогда зачем? Кому-то скучно стало? Не слушай его, чувак, требуй адвоката.

По большому счету, Мэтью было глубоко наплевать, что с ним собираются сделать. Хоть на костре пускай жгут, вместе с портфелем. Он было отмахнулся от непомерно заботливого соседа – мол, все нормально, как-нибудь сам справлюсь – как вдруг, где-то в глубине души зазвенел хорошо знакомый колокольчик. Тоненько так, осторожно зазвенел – будто давая понять, что может и ошибается он, звоночек этот, может и нет там ничего, однако ж проверить имеет смысл. С полминуты Мэтью решал, прислушаться ему, или гори оно все синим огнем. И наконец, извиняющимся голосом попросил.

– Знаете, я, пожалуй, послушаюсь этого джентльмена. Если вам нетрудно – мне бы адвоката. Что бы я там ни натворил.

Полицейский ненавидящим взглядом смерил их обоих.

– Что б вас всех...

И удалился, не сказав больше ни слова.

– Молодца, – похвалил его Валера.

Ну вот и ладненько. Мэтью завалился обратно на койку. Спешить ему теперь было некуда и незачем.

***

– Мам, с кем это ты здесь? Это что, маленький Михаель?

– Дай сюда! Где ты нашел эту фотографию?