Рай для Темного (книга первая) Лючия фон Беренготт
1. ПРОЛОГ
– Имя?
– Лу-го-вой. Данила. Даниэль, по-вашему.
– Допуск?
– Первый уровень.
Привратница подняла бровь, раздражающе громкое клацанье по клавиатуре стихло. В ярком световом пятне настольной лампы все ее эмоции были как на ладони.
– Четвертый Отдел, я полагаю? – он отчетливо увидел, как ее ноздри шевельнулись, втягивая воздух.
– Так точно.
– Известить вашего главного?
– Необязательно.
– Незаконными субстанциями, запрещенным оружием, Внесторонними тварями владеете?
Данила почувствовал, что пора растопить лед, вальяжно облокотился на высокую стойку, снял капюшон и улыбнулся.
– Я много чем владею... А что, не пропустите?
Женщина беззастенчиво подыграла, подавшись вперед и сделав томные глаза. Длинный локон упал прямо в декольте, и Данила показушно проводил его взглядом.
– Такого милашку не пустить? Вот только что мне за это будет, а?
Она захлопала ресницами, а Данила облегченно рассмеялся. О зарытом в ворохе носков откровенно незаконном стволе, насквозь пропитанном заклятиями и Темной магией, можно было больше не беспокоиться.
– Довольно шуток, мадам. Конечно же, у меня нет ничего незаконного. Но есть одна крайне интересная штуковина.
Дружелюбная Привратница, без сомнения, пропустила бы его и так, но ему непреодолимо захотелось похвастаться. Порывшись в карманах своей кожаной куртки, он выудил молодое зеленое растение, будто только что выдернутое из земли. Положил на темную поверхность стойки.
Привратница вновь приподняла бровь.
– И?...
Данила остановил ее, приложив палец к губам, всем своим видом призывая к терпению и тишине.
Буквально через несколько секунд растение зашевелилось. Задвигало сочными зелеными листочками, приподняло стебелек, выгнулось и поползло куда-то вбок.
Привратница приоткрыла напомаженный ротик и выдохнула.
– Древо Жизни...
Данила ухмыльнулся.
– Оно самое.
Где вы его нашли? Они же...
– Вымерли, – самодовольно закончил он за нее.
Женщина в восхищении покачала головой.
– Теперь я понимаю, почему у вас такой высокий доступ. Надеюсь, вас там ценят... Эй, ловите его!
Данила подхватил успевшее выползти из светового круга юное растение и бесцеремонно сунул его обратно за пазуху.
– Сколько времени оно у вас там сидит, без воды, земли и солнца?
– Неделю, – ответил он с подчеркнутым выражением.
– Потрясающе! Сейчас зарегистрирую.
Привратница, явно под впечатлением, вернулась к работе и помучила клавиатуру еще несколько минут.
– Дайте права.
Данила протянул приготовленную заранее розовую пластиковую карточку.
И снова он ее впечатлил. Женщина подняла уже обе брови.
– Россия?
Он снисходительно кивнул и улыбнулся.
– Я тоже не всегда замечаю, когда перехожу на другой язык.
Слегка нахмурившись, Привратница произнесла несколько слов, будто пробуя их на вкус. Хмыкнула довольно – похоже, русский пришелся ей по душе.
Забрав у него водительское удостоверение, женщина просветила его лучом из ручного сканера, присоединенного к компьютеру, и машина утробно заурчала, перерабатывая информацию.
Через пару секунд на полуразвернутом к нему экране открылось новое окно. Знакомая с детства клыкастая морда с желтыми зрачками, похожая на страшную серую маску с какого-нибудь фестиваля фантастических фильмов, хищно скалилась с экрана. Огромные кожистые крылья уходили далеко за грань картинки.
– И здесь красавчик, – промурлыкала Привратница.
Данила неожиданно для себя покраснел и, отодвинувшись, выпал из светового круга лампы. Из принтера пополз лист бумаги с пропуском.
– Уж если кто красивым родился, он и в людформе будет неплох, это я вам по опыту говорю... – продолжала болтать Привратница, вытаскивая из выдвижного ящика большую круглую печать и другую, поменьше, с числовым механизмом. Выставила дату на меньшей печати, шлепнула по низу только что распечатанного пропуска, подышала на большую и, картинно размахнувшись, приложила ее рядом с первой. Длинно и заковыристо расписалась, протянула бумагу через стойку.
– Прошу, мой друг.
Данила взял пропуск, сложил его вчетверо и благодарно улыбнулся, пряча ценную бумагу вслед за растением.
– Спасибо.
Если опустить редкие осложнения, женщина у Врат – это замечательно. Какой-нибудь старый черт так просто и не пропустит, и чихать он хотел на Четвертый отдел. Карманы вывернуть, сумку на стол, а то и вовсе трансформироваться потребует, для доказательства личности. А такие вот тетеньки пропускают чуть ли не автоматом – кто за красивые глаза, а кто и со страху.
Он накинул капюшон на голову, оправил куртку, поднял с пола потрепанную дорожную сумку и кивнул Привратнице.
– Я готов.
Она провела рукой под столом, приводя в работу спрятанное там устройство, и где-то за ее спиной, в глубокой темноте залы ярко обозначился прямоугольный контур, как если бы в смежной комнате, за плотно закрытой дверью, включили мощный электрический свет.
Данила еще раз кивнул, даже слегка поклонился, и направился в сторону двери. Привратница послала ему вслед воздушный поцелуй, который он не поймал, и даже и не заметил. За несколько шагов до его приближения дверь бесшумно и широко отворилась, залив темное помещение ярчайшим светом и обнаружив за собой оформленный стеклом и металлом коридор с одинаковыми серыми дверьми, расходящимися в обе стороны.
Данила решительно шагнул через порог, в окно света, так не вязавшееся с мрачным помещением приемной. Так же бесшумно дверь закрылась за ним. Прямоугольник дверного проема исчез, в приемной снова воцарилась темнота.
Привратница вздохнула и поежилась, словно от холода. Вытащила откуда-то из недр стола и натянула на голые плечи темную вязанную кофту. Сняла трубку с телефона и набрала короткий номер. Через несколько гудков трубка неразборчиво квакнула.
– Реджик, говорить можешь?... Ой прости! – прочистив горло, она перешла на английский. – Я тут одного милого Охотничка пропустила... – в трубке поперхнулись. – Дэниэль… эмм… Лью-го-вой... Так вот. Он где-то откопал рассаду Древа Жизни… Настоящее. Я сама видела, как оно пытается смыться. Я помню, кто-то тебе недавно заказывал... – в трубке восторженно подтвердили. – Какое удивительное совпадение! Твой заказчик... Ладно, ладно, не мое дело. Моя доля? Отлично. Только, Реджик, – она помедлила, – мне не нужны проблемы с Четвертым, так что... Хорошо-хорошо, я поняла. Сейчас пришлю координаты.
Она аккуратно положила трубку, повернулась к компьютеру и открыла электронную почту. Настрочила пару строк, скопировала картинку с правами только что пропущенного молодого Охотника, присоединила к тексту. Отправив сообщение, женщина вытащила из стола большой круглый леденец, сунула его в рот и, довольная, откинулась в кресле.
– Ну и ладненько. Хоть заработаем на тебе, красавчик.
Потянувшись к настольной лампе, Привратница нажала кнопку выключателя. Вместе со всей обстановкой, компьютерами и ей самой, приемная Врат медленно растворилась в предрассветной дымке. Бескрайнее фермерское поле, оказавшееся на ее месте, было сплошь покрыто молодой порослью пшеницы. Стрекотали ночные цикады, где-то вдали безудержно лаяла собака. Ровно на том месте, где только что была и бесследно исчезла темная комната, придавленные намертво к земле ростки образовывали четкий и идеально ровный круг.
2. ГЛАВА 1
С самого раннего утра Мэтью Бёрнс (или Матвей, как все упрямо называли его в этой ненормальной стране) не находил себе места. С одной стороны, причина тому была, и весьма серьезная. Шагов сто по тенистой аллее, да несколько этажей лифтом – это все, что отделяло его от самого значимого события с тех пор, как пять лет назад он вошел под своды аэропорта Шереметьево с одной лишь дорожной сумкой в руках.
Диссертация будет сдана и защищена, вечный кандидат наук уйдет в прошлое, и его место займет доктор наук, профессор – специалист в древнейшей филологии, и чуть ли не единственный в его родной Калифорнии человек, способный пошутить сразу на нескольких разновидностях древнерусского. Именно что профессор, если верить весьма лестному предложению контракта от ставшего уже родным МГУ.
О, это было не предложение, а мечта! Минимум преподавания, шикарная тема для исследования и довольно привлекательная для кандидата зарплата. Мог ли он мечтать об этом, когда пять лет назад сочинял план докторской диссертации? Обнаруженные не так давно хроники Урманских князей, составленные попеременно на двух славянских и трех неизвестных науке наречиях, были лакомым кусочком для многих. Но… увы и ах, знающих два-три языка специалистов много, а истинных полиглотов, осваивающих в год по языку и щелкающих лингвистические загадки, как семечки – единицы. Так что Мэтью не сильно переживал, что занял чье-то место.
Ответив на приглашение восторженным письмом (на архаическом русском), привыкший к гладким дорогам и ухоженным палисадникам американец за один вечер собрал сумку и прилетел в Москву.
Вот тут-то и началось все самое интересное. Во-первых, оказалось, что стипендия, полагающаяся студенту-докторанту Государственного Университета имени Ломоносова, была таких размеров, что ее спокойно можно было, как здесь говорят, свернуть в трубочку и… Ну, в общем, понятно. В крайнем случае, эти трубочки пригодились бы для косяков с травой – те хоть скурить можно. Потому что больше никакого толку от этой стипендии не было. Хорошо еще, что на первое время деньги у Мэтью все-таки были.
