Но я точно знала: попросила бы меня навестить и поддержать — они бы через час уже были в дороге, не важно, как и на чем, но добрались бы, хоть автостопом. А родители Макса объявились только на второй день. Или уже на третий, получается? Действительно, очень странная любовь…

- Привет. - Набрала его номер сама, первой. - Что там у тебя приключилось?

- Вообще, я хотел тебе один вопрос задать, но очень важный. Поэтому и не оставлял в покое. - А я соскучилась уже по его голосу. Так быстро подсела, что стало страшно. А дальше как? Если он придет в себя, все вспомнит, а я стану не нужна? У меня ведь ломка начнется…

- Ну, спрашивай, раз уж добился своего.

- За что ты меня любишь, Марин?

- Макс, ты там реально пьяный, что ли? - От возмущения хотелось швырнуть трубку подальше. Ну, что это за дебильные разговоры? Я теперь должна буду бесконечно краснеть и страдать из-за одного неосторожного признания?!

- Нет. Просто ощущение, что я - человек-дерьмо. Полное и беспросветное ничтожество. А ты вот почему-то решила, что надо меня любить. Хотелось бы понять, по какой причине.

- Считай, что я извращенка. Мне вот именно дерьмовые люди нравятся.

- А если серьезно?

- Максим, я очень жалею, что сказала тебе об этом. Лучше забудь. Сделай вид, что послышалось или приснилось. И меня забудь. Так будет проще нам обоим. - Выпалила на одном дыхании и затихла. По-хорошему, надо было бы положить трубку. И, все-таки, заблокировать его номер.

Но я не смогла. Ждала, что он скажет, как приговора. И не могла себе представить, что Северов должен сказать, чтобы я обрадовалась. Ну, не в ответной же любви он станет признаваться? Здорово, конечно, было бы помечтать, но не до абсурда же.

- Не могу.

- Почему?

Долгие паузы, наполненные только дыханием и томительным, тянущим в груди ожиданием. Словно каждое слово у нас — на вес золота.

- Это пока лучшее из того, что я помню. Единственное хорошее в моей новой жизни.

- Я не хотела произвести на тебя впечатление. Извини. Просто так получилось…

- Хорошо получилось. Спасибо. - Он опять замолчал. - И все же, за что?

- Да что у тебя там приключилось такое, Макс? Что за дурацкие вопросы?

- Мне хватило пары дней на осознание: зря меня, похоже, не добили. Не надо тебе было мешать добрым людям.

- Прекрати давить мне на жалость! Такой Максим не в моем вкусе, абсолютно! И я готова забрать все слова назад!

- Ладно. Прости. Родаки сегодня приезжали. Посмотрели на меня, как на кусок какашки в человеческом обличье. Сказали, что ничего другого и не стоило ожидать. Подсуетились по мелочам, с документами, телефоном, еще чем-то. Денег дали. И свалили обратно.

- Они в курсе твоих проблем с памятью?

- Да. Я их не узнал сразу, пока не сообщили, кто они.

- О, Господи…. - Представила, что было бы с моей мамой, если бы ей пришлось рассказывать, кем она мне приходится…  Мы бы обе этого не пережили.

- Спасибо, так меня еще не называли.

- Прекрати. Это не смешно даже.

- Ну, короче, мне найдут специалиста, который должен помочь.

- Уже славно. Я надеюсь, что не такого, который со мной работал.

- Отец произвел впечатление человека, у которого все должно быть высочайшего качества. Не сомневаюсь, что спец тоже будет крутой.

- Ну, вот. Видишь, для тебя постараются. А говоришь, не любят! Не сочиняй!

- Да нет. Не сочиняю. Похоже, я сильно облажался. Потому что явно у них не самый лучший. Со мной возятся, потому что так надо и вроде как положено.

- Пройдешь реабилитацию, все функции мозга восстановятся, начнешь смотреть на это по-другому. А сейчас не накручивай себя, пожалуйста.

- И все же, не уходи от вопроса, Марин. Я не планировал стучать тебе на своих предков, это к слову пришлось.