Внезапно рядом появился комендант общежития, Гарри Джонс. Он стыдливо опустил глаза в землю и произнёс:

– Простите, мисс Бейкер, мне очень жаль, что я вас не послушал насчёт этой розетки.

Но разве его чувство вины могли как-то компенсировать мою невосполнимую потерю? Я с горечью осознавала, что ничто уже не вернёт мне утраченное.

– Если вы знали, то какого чёрта не заменили её? – злобно выкрикнул Брендон, вмешавшись в наш разговор. Его глаза метали молнии, а голос дрожал от едва сдерживаемой ярости.

– А вы ещё кто такой? – опешил Джонс. – И почему кричите на меня?

– Сейчас не это важно, а то, что я с вами сделаю! – ответил Никсон. – Что, если бы Вайолет спала, когда начался пожар?

Неожиданно глаза Гарри расширились и загорелись узнаванием.

– Подождите, вы же Брендон Никсон! – закричал он так громко, что я думала оглохну сейчас. – Хоккеист из Торонто.

В этот момент вокруг нас начался настоящий ад. Я почувствовала, как воздух становится густым, наполненным шепотками, смехом и возбуждённым дыханием. По всей видимости, у Брендона были фанаты и на территории моего кампуса. Они окружили нас, прося автограф, и сфотографироваться с ним, и некоторые уже делали это без разрешения, просто снимая нас с телефонов.

Я почувствовала, как тело Никсона напряглось, а челюсти сжались. Его обычно спокойное и уверенное лицо исказилось гримасой явного дискомфорта. Я поняла, что ему не нравится подобное внимание, особенно в такой тяжёлый для меня момент.

– Брендон, ты в порядке? – тихо спросила я и попыталась отойти от него, но он лишь крепче прижал меня к себе, словно желая защитить. – Нас фотографируют, скоро это увидят все твои поклонники и не только.

– Плевать. – процедил он сквозь зубы, сверля взглядом коменданта.

Я видела, как в его глазах пылает гнев, и понимала, что он с трудом сдерживает себя. Его ярость была ощутима в воздухе, и я не знала, что думать на этот счёт. Брендон ведёт себя как мой защитник, но не пожалеет ли он об этом завтра, когда в СМИ и интернете будут наши фотографии? Неужели он готов рискнуть своей репутацией ради меня?

Внезапно я осознала, что для Брендона я значу гораздо больше, чем просто очередная поклонница. Его реакция, желание оградить меня от посторонних глаз, неприкрытая злость на коменданта – всё это говорило о том, что он действительно небезразличен ко мне. И от этого понимания моё сердце наполнилось теплом и надеждой.

– Я завтра же поговорю с ректором и добьюсь вашего немедленного увольнения! – произнёс Никсон таким властным и холодным тоном, что я невольно содрогнулась. Если бы я была на месте коменданта, то точно испугалась бы. В его голосе звучала железная решимость, и я поняла, что он не шутит.

– Брендон, не надо! – выкрикнула я, слегка сжав его руку, чтобы привлечь его внимание: – Остановись, пожалуйста.

Никсон посмотрел на меня, и в его глазах я увидела бушующую бурю эмоций. Но постепенно она утихла, уступая место нежности. Он кивнул, и я выдохнула с облегчением.

– Где мне теперь жить? – спросила я, обращаясь к Гарри.

– Мне очень жаль, но все комнаты заняты, и сейчас мне некуда вас поселить.

– И что? Я должна жить на улице? – выпалила я, не в силах сдержать отчаяние, прозвучавшее в моём голосе. Слёзы снова наворачивались на глаза, грозя пролиться в любой момент.

– Ремонт вашей комнаты займёт время, поэтому пока вам придётся найти другое жильё. – добавил он, стыдливо рассматривая асфальт под ногами. – Университет обязательно возместит вам ущерб за вещи, которые вы потеряли, но сначала пожарные и страховая компания должны выполнить свою работу. Мне очень жаль, но я ничего не могу сделать для вас.