– Скажи, Мари, – шепнула Изабель подруге, улучив для этого удобный момент. – Почему мы раньше с тобой этого не обсуждали? Почему ты мне ничего не рассказывала?

– Я уже говорила: ты не была готова. Да и притом не ты ли повторяла мне сотни раз, что всё на этой земле делается в своё время?! Полагаю, твоё время, наконец, настало и именно сейчас.

– Скажи, что ты делаешь? Ездишь по транзитным лагерям и вызволяешь оттуда малюток?

– Нет. Я нахожу для них новые тайные укрытия. Ты сможешь делать то же, что и я, если возьмёшься за это дело.

– Конечно, возьмусь. Но почему я не могу, к примеру, ездить по лагерям, как сестра милосердия?

– Вы слишком известны, мадемуазель де Лоранс, – вмешался в разговор Луи. – Так не пойдёт. У нас есть сёстры милосердия и врачи, которые прекрасно справляются со своими обязанностями. Вы им поможете, если откроете новые пути отхода. У вас есть, полагаю, достаточно связей и не только в Лионе. Подойдёт всё: приюты, монастыри, приёмные семьи, готовые рисковать. Уже спасены десятки детских жизней.

Изабель живо представила себе маленькую Софи и замешательство кузины. Она всё поняла.

– Но почему только дети? – спросила она, чувствуя нарастающее волнение. Изабель уже видела себя стоящей на стезе спасения, однако никак не могла осознать свою роль и своё место в этом великом и опасном деле. – Почему не взрослые тоже?

– Детей легче спрятать и потом… несравнимо легче получить разрешение на их вывоз из транзитного лагеря для оказания необходимой помощи. Вы должны принять для себя решение, мадемуазель де Лоранс. Да, это непросто: вишистская милиция порой наступает на пятки. Но если не мы, то кто?

– Я здесь, чтобы остаться, – ответила Изабель, стараясь придать своему голосу необходимую твёрдость. – Я не могу просто жить и ничего не делать.

– Хорошо. Теперь вы знаете всех нас и всегда можете рассчитывать на нашу помощь и наши советы.

– Кажется, я знаю, кто может дать мне первый совет, – сказала Изабель Мари, когда все разошлись.

– Кто же?

– Моя кузина Клара. На рождество я познакомилась в её доме с маленькой девочкой. Клара настаивала, что это племянница её мужа, но я точно знаю, что у Жерома нет племянниц. Это еврейский ребёнок, Мари, и я заставлю Клару сознаться в этом. Я съезжу к ней на днях.

Однако ехать никуда не пришлось – совет явился сам. Изабель увидела его на следующий день, выходя из оперы. Навстречу ей со свёртком в руках, сосредоточенно разглядывая витрины магазинов, медленно шла кузина.

– Клара!

Клара вздрогнула и, заметив Изабель, изобразила на лице неподдельную радость.

– Белла, дорогая!

– Как давно ты в Лионе? Почему не сообщила мне о приезде?

– Белла, дорогая, я приехала всего на один день и не хотела тебя беспокоить. Я знаю, как ты занята в театре…

– Клара, послушай: мне нужно очень серьёзно с тобой поговорить.

– Прости, но я должна засветло вернуться домой, – Клара отвела в сторону взгляд и посмотрела на башенные часы. – О, уже без четверти пять!

– Клара, умоляю тебя! Ты нужна мне сейчас как никогда! Прошу, всего полчаса, а потом я отвезу тебя на такси.

– Белла, я не позволю тебе тратиться на меня.

– Ты хочешь меня обидеть?

– Нет, но…

– Тогда идём.

Изабель схватила кузину за руку и, несмотря на её пассивное сопротивление, увлекла за собой в ближайшее кафе. Клара поняла, к чему клонится дело и, не дав Изабель опомниться, поспешила ввести её в курс последних деревенских новостей.

– Клара, – Изабель мягко остановила сестру и пристально посмотрела ей в глаза. Клара забеспокоилась.

– Скажи мне, пожалуйста, Софи – еврейский ребёнок?

Клара вздрогнула, побледнела и, озираясь по сторонам, отчаянно зашептала: