– Ты видел, Теокл, – обращался он ко мне, – как Этна выбрасывает раскаленные камни?

– Конечно, видел, – отвечал я.

– А как ты думаешь, почему они летят?

– Люди говорят, что это проделки Тифона.

– А ты как считаешь?

– Не знаю.

– Тогда слушай! Под землею целое море огня. Когда в него попадает вода, образуется пар, как в кипящем котле. Он-то и выбрасывает камни. Вот тебе твой Тифон! Но я о другом. Весь мир един. Частицы вечного огня во всем: и в дереве, и в камне. Надо лишь их извлечь.

В то время я еще не понимал, что имеет в виду учитель. Какой в камне огонь, если он неподвижен и мертв? Но верил Эмпедоклу и помогал ему по мере сил. Несколько месяцев мы искали камни в горах и свозили их к мельнице. Из Катаны пришло судно, нагруженное серой. Ослам, крутившим жернов, хватило работы на год. И еще полгода учитель что-то варил в котлах. Варево распространяло удушливый и едкий запах. Люди обходили нашу мельницу стороной. И никто, кроме меня, не знал, чем занят Эмпедокл. На дне котла появился желтоватый порошок. Я наполнил им кожаные мешки.

– Осторожно! – кричал учитель, словно это было золото.

И еще месяц я возил мешки к пещере, что под Белой скалой. В пещеру Эмпедокл не пускал никого. Он сам вносил туда мешки и укладывал их.

И настал день торжества. Эмпедокл изготовил из тряпок длинный жгут, смазал его маслом и поджег. Потом он бежал, словно за нами гналась тысяча разбойников. Послышался невообразимый треск и гул. В ужасе я упал на землю. Когда поднял голову, столб дыма уже рассеялся. Белой скалы как не бывало. На дне образовавшегося ущелья лежали обломки камней. Ты можешь их видеть и теперь.

Рассказчик сделал паузу, чтобы гость мог убедиться в справедливости сказанного.

– Сорок лет прошло с тех пор, – продолжал он, – горный ветер принес городу здоровье. А где здоровье, там и богатство. Ты хочешь знать, благодарны ли акрагантцы Эмпедоклу? О! Теперь они им гордятся. Тебе покажут дома, где жил Эмпедокл. Можно подумать, что ему принадлежало полгорода!

Голос старца задрожал. Речь стала быстрой и напряженной.

Бюст, найденный на Вилле папирусов в Геркулануме, идентифицированный как портрет Эмпедокла

– Первыми против учителя ополчились владельцы виноградников. Они вопили, что лозы любят тепло, а сквозняк выдует их доходы. Потом в злобный хор втянулись жрецы. Они обвиняли Эмпедокла в святотатстве. «Весь мир создан богами, и не людям его исправлять», – говорили жрецы. Вспомнили, что Эмпедокл призывал не обагрять алтари непорочною кровью животных. Обвинитель приводил на память его стихи:

– Эмпедокл был еще и поэтом? – удивился юноша.

– Да! – с гордостью продолжал старец. – Я ходил с ним по улицам Акраганта. Его волосы, которые он никогда не стриг, были опоясаны пурпурною повязкой. Он был похож на бога. И стихи из его уст лились божественные. О нет! Он не воспевал брань и схватки героев, как Гомер. Его жадный к познанию ум был устремлен к природе, к ее вековым тайнам, тщательно скрываемым в небесных высях, земных недрах и глубинах морей. Внутренним зрением он увидел, как в космосе, образованном кружащимися и сталкивающимися вихрями Вражды и Любви, возникают первоначала всех вещей и корни братских пород людей и животных.

Старец встал. Волнение распирало его грудь. Дыхание его стало хриплым и прерывистым.

– В те дни, выдергивая то одну, то другую строку из его бессмертной поэмы о природе, злобные поборники невежества обращали их против учителя. «Он наставляет неверию, – кричали они. – Солнце для него не божество, а раскаленная скала!» Учителю угрожала смерть. И он это понимал.