– Гражданская война?

Еще одна женщина, в ярком хлопковом ситце, произведенном в Экваториальных Штатах, покачала головой.

– Это только памфлеты и редкие бунты. Вот и все. Я точно вам говорю.

– Именно так и началась серафская гражданская война, – сказала арфистка Маргарита.

Ее изящное телосложение и сверкающие глаза, вероятно, были получены от серафских родителей или дальних предков – при смешении благородных семейств.

– Стало меньше памфлетов и больше секретных встреч. Это закончилось вспышкой на улицах и сотнями виселиц, прежде чем саммит отделил Восточный Сераф от Западного.

Мне стало любопытно. Я никогда не интересовалась историей и была позади многих женщин в изучении международной политики. Серафская гражданская война закончилась сто лет назад. Однако я почти ничего не знала о ней. Если бы меня попросили прояснить этот частный исторический период, я скорее всего выглядела бы абсолютной деревенщиной.

Прежде чем я смогла задать вопрос, дверь, ведущая в будуар леди Сноумонт, открылась, и появилась хозяйка дома. Створку придерживал молодой мужчина с карими глазами. Я видела его здесь в прошлый раз. Судя по прекрасно пошитому костюму – а также по филигранной золотой медали, висевшей на левой стороне груди, – он был благородных кровей. Я прищурилась, но не смогла разобрать деталей медали – это подсказало бы мне, к какому дому он принадлежит. Он обменялся улыбкой с леди Сноумонт и направился к арфистке с теплым приветствием.

Я покраснела. Ходили слухи, что салон леди Сноумонт был местом тайных встреч для любовников – логовом романтики для секретных свиданий. Я считала эти домыслы еще одной причудливой историей об аристократии. Однако этот молодой человек – красивый и с растрепанными медово-каштановыми волосами – был явно дружен с леди Виолой.

Увидев мои пылающие щеки, Ниа громко засмеялась.

– Что вы подумали, мой Мизинчик с наперстком?

Я почувствовала, что мои уши краснеют.

– Ничего. А кто он такой?

Смех Нии стал ожесточеннее.

– Теодор. Первый герцог Вестланда. Сын принца, первого наследника трона. Он не любовник леди Сноумонт… на тот случай, если вы об этом подумали.

– Нет… Что вы говорите?

Я закрыла рот с громким стуком. Ниа не была дурой. Она вежливо закрыла тему.

– Похоже, Первый герцог решил показать нам наброски своей оранжереи, – сказала она.

Теодор из Вестланда отвлекся от беседы с Виолой и посмотрел на меня. Я вспыхнула, когда он отвесил вежливый поклон и завершил его дерзкой усмешкой. Он узнал меня.

– Оранжерея? Потрясающе!

Я отбросила прочь мое смущение, когда леди Сноумонт присоединилась к нам. Она грациозно взяла меня под руку.

– Ну, вы, наверное, принесли рисунки платья, которые хотите показать мне.

Она повела меня в свою приватную гостиную, и я испытала момент неловкости, прежде чем сесть рядом с ней. У меня имелось несколько образцов, и я была уверена в нарисованных эскизах. Однако визит в элегантный салон подточил мою убежденность, и я вторично задумалась о проделанной работе.

– Вы сказали, что хотите розовый цвет…

Я выудила образцы из своей сумки. Алиса выполнила мои инструкции, отрезав по куску от каждого розового рулона, поэтому у меня имелась дюжина разных шелков и несколько хлопчатобумажных узоров.

– Да, розовый идеально подходит для зимы. Она уже чувствуется… Так холодно, верно?

Виола взяла у меня образцы. Ее тонкие пальцы оценили плотность и вес каждого куска ткани.

– Мне кажется, что только розовый цвет соответствует январю.

Я улыбнулась. Мне нравился стиль Виолы. Другие женщины выбирали либо темные цвета для зимней одежды, либо белые, как снег, оттенки. Я устала напоминать им о стирке. Тем не менее мои пальцы дрожали, когда я вытащила наброски из сумки.