- Василис, она уползла, спускайся.

Пока я искала гадину, Ваня подошел ко мне, теперь вот руку протягивает, а я на нее смотрю и честно не понимаю, что ему от меня нужно?! Что сделать-то?! Как?!

Не могу.

Мышцы будто сковало…

- Ты ей скажи, что змеи могут залезть на дерево, значит, могут и на лодку… - усмехается Саша, Ваня резко поворачивается и шипит:

- Заткнись, твою мать!

А сказанного не воротишь.

Как это могут залезть?! Серьезно?! Пугаюсь еще больше, отрываю руки от лодки, но делаю это слишком резко, так…что позорно теряю равновесие.

Ну вот.

Это финальный аккорд моего потрясающего дня. Да и жизни, собственно…

Позор века. И он его никогда не забудет…Думаю, пока валюсь навзничь, от досады, знаю, буду рыдать потом долго, только...

Не знаю, как он это сделал, но Ваня стремительно подается мне навстречу, и вместо моего столкновения с водой и порицанием — я оказываюсь у него на руках.

О боже.

- Ну привет… - улыбается, - Василиса Аристарховна…

О боже-боже-боже…он так близко…

От него так пахнет. Он такой…твердый и сильный. А я так очарована…

Цепляюсь за его широкие плечи, чувствую каждую мышцу, и меня жарит…И взгляд, и тактильные ощущения кожи под пальцами, и чувства…

Мои чувства…

Сейчас

Оказаться в эпицентре бури — страшно, но это куда как лучше моего положения.

Между двух огней.

В ушах у меня звенит, я слышу собственное сердце и, кажется, теряю точку опоры, только не падаю. Тело одеревенело и стоит «насмерть», но дух мой? Он растворяется и исчезает…

Мой отец ничуть не изменился. Я не видела его все эти четыре года, и не сказать, что сильно скучала, только вот мне не позволено было встречаться и с остальными. Мира…интересно, какой она стала? Наверно, невероятно красивая и сильная, смелая, все так же прущая напролом. Моя малышка Кира? Она, наверно, и не помнит меня…И мама…мама сейчас тоже тут стоит. Я на ней фокусирую все свое внимание, а она на мне.

Я вижу какой дикий страх она испытывает, как волнуется...И мне так жаль. Прости меня, мамуля, пожалуйста...прости. Может, и лучше бы я умерла тогда? Наступила бы на эту чертову змею и умерла! Пусть их яд и редко приводит к летальным исходам…

Громкий, отчетливый смех раздается над бассейном и расходится вместе с паром по территории.

Черт. Я все прослушала!!! А теперь не понимаю, почему Ваня смеется? Ищу ответа у папы, но он на меня даже не смотрит. Как и мама больше. Она стоит за его спиной и изучает носки своих туфель, отчего сердце мое ускоряется в бег.

Это плохо. Это действительно плохо.

Черт! Что произошло только что?! Я чувствую, что что-то фатальное, но…что?

- Надеюсь, ты несерьезно? - продолжая посмеиваться, спрашивает Ваня, а Саша, которого я наконец-то замечаю, добавляет.

- Зачем ему это? М?

Но папа на него не реагирует — он смотрит точно на Ваню твердо и с ненавистью. Цедит.

- Я абсолютно серьезно, Иван.

- Твоя дочь и так мне принадлежит.

- Да ну? А так ли оно? - усмехается, Ваня в ответ тоже.

- Ооо…поверь, Синица…

- И чего ты этим добьешься? Вырядишь ее, как шлюху. Дальше что? Унизить меня хочешь?

- Это лишним не будет.

- Окей. Ты унизил меня, заставил мою старшую дочь прислуживать себе, дальше? Что потом? Мы оба понимаем, что это продлится недолго. Я заберу Василису. Сегодня? Завтра? Это неважно. Я ее заберу.

В сердце просыпается надежда, только вот опять: Вась, ну сколько можно? Это чувство для тебя губительно. Научись уже не наступать на одни и те же грабли, я тебя умоляю…

Потому что это больно. Снова больно надежду терять…

- Я предлагаю тебе взрослый договор. Как равному.

Что за договор, боже?...

А ты подожди, Вась. Сейчас все будет.