– Возьми, вот, – протянул Малюхе.
– Я не побираться пришел, – напрягся тот, – я тебе не пес.
– Отогрейся, – негромко сказал священник. – Вижу не просто тебе сейчас. Посиди, поешь. Все равны перед Отцом и здесь его дом, а значит и твой.
Малюха открыл рот возразить, лицо его искривилось.
– Уйдешь, как захочешь, – проронил священник уходя.
Но Малюха остался. Он провел в храме ночь. И следующий день. Старик не спрашивал ни о чем, парень сам рассказал все священнику и впервые не видел в глазах ни презрения, ни осуждения, ни страха. Спустя неделю Малюха рисовал. Вдохновенно, как в детстве. Теперь он рисовал картины Евангелия на стенах старого храма. Его творения дышали светом и любовью. Люди приходили в храм и глаза их наполнялись слезами, а сердце теплом.
Я нёс ему новые кисти и вдруг почувствовал. Это тот самый миг смены реальностей. Сейчас я увижу его в последний раз… Черт, аж слёзы наворачиваются, привык я к нему. Самый, самый любимый мой сын из всех, мне будет его не хватать.
– Малюх, подь сюды… на вот, это тебе краски, и кисти, импортные, такие как ты хотел.
Помощь и ред. С. Хурсан.
«49»
«Разбуди в 4:20»
Монитор мерцал бледным светом в тёмной комнате. Тишину тревожили лишь кулеры, остужающие материнку. Иван встал, пошёл на кухню, сделал себе крепкий кофе, достал телефон и посмотрел на время, 3:44… В голове проползла ленивая мысль, о вреде крепкого кофе, сам себе сказал, зачем пить крепкий? Если все равно не уснуть. Сам себе ответил – ты и не собирался спать!
Побрел в комнату, все ещё держа в другой руке телефон, уже несколько часов он пытался написать последнюю смс Светке, но так и не мог ничего придумать подходящего. Но написать надо было, он любил её, эту глупую и взбалмошную девчонку. Поэтому не хотел уходить, вот так, не обмолвившись. Они несколько дней уже не разговаривали после ссоры, и, по всей видимости, завтра она будет себя чувствовать виноватой, а этого не хотелось.
Ваня подошёл к компьютеру, вывел его из ступора, глянул почту, зашёл в контакт, щелкнул страницу своей группы, в которой уже почти полгода играл в страшную игру, и дошёл до последнего, пятидесятого уровня. Словно почувствовав, всплыла надпись…