переводчик… Нет слова глупее:
переводят долги и рубли,
переводят войска и расчеты,
переводят часы и пути —
сердца раненого заботы
кто попробует перевести?
Переводят бандитов и прочих
с пересыльных бараков в Сибирь —
переводчик как тот перевозчик
неумелых, слепых поводырь.
…Вот сидим, говорим о России,
о тридцатых, сороковых.
Не от белых рубцов хирургии
как прогалины в прядях седых?
Не с того ли – какие бы лета
ни случились – не плакаться зря?
О родные университеты —
воркутинские лагеря!
До сих пор голоса не остыли,
встанешь, как на поверке с утра —
там, на зоне, свободе учили
не охранники – профессора.
Где, казалось, смысл жизни обрушен,
человеческий облик размыт,
не сгибались великие души,
не скудели большие умы.
Переводчик… Покажется просто:
запастись словарем на дожди.
Своего ли не выпало вдосталь,
чтоб чужое брать – переводи!
Может, резкий твой выговор ближе,
а иронии горше смешок
оттого, что все стены – из книжек,
горы рукописей – под потолок.
На прощание несколько строчек
лишь добавишь в копилку чужих.
Переводчик… как первопроходчик —
всю себя отдавать за других.
Стихи из сказки
1. Нищий
И в желтых окнах засмеются,
Что этих нищих провели.
А. Блок
К деревне нищий подошел…
беленый дом стоял у края.
Пора уборки урожая,
здесь, видимо, ломился стол
под тяжестью даров и благ,
что дарит смертному природа.
Он знал: в семье не без урода,
кто сыт, одет – кто бос и наг.
Небедный обозрев уклад,
решился. Тут как тут хозяин:
– С чего ты взял, что я богат?
Ответил: – Выбор мой случаен,
я просто голоден, устал
и дальше двигаться не в силах.
– Да у меня весь хлеб пропал
и, веришь, яблоки червивы.
– Хотя бы переночевать,
а утром я уйду. – Да рад бы,
вчера сосед – все, знаешь, свадьбы —
забрал ненужную кровать.
Тут странник сжался и затих
от низости такой в испуге…
Охранный пес, гроза округи,
послушно лег у ног босых.
– Ну, что ж… Пошел, в который раз
в своей же вере разуверясь.
Нимб вмиг зажегся и погас,
как боль, сворачивая в ересь,
такую падкую к нужде…
– О господи! Как быть послушным,
когда сомнительно и душно,
и так всегда, и так везде…
Ну, а богач торжествовал —
с пустой сумой убрался нищий.
Он не знавал духовной пищи,
хоть бога, кажется, знавал,
с того смутился и застыл,
раскрыв глаза от изумленья —
его кобель, гроза селенья,
с бродягой вместе уходил!
Что изменилось? Что стряслось?
С чего коровы замычали
и детям в люльках не спалось?
Ах, взрослые… о, если б знали! —
пекли хлеба, сушили смоквы.
Шел нищий, рядом – смирный пес.
Слепые! Кто подумать смог бы,
что изгнан вновь…
2. Странный человек
Он шел по выжженной пустыне…
Кончался день сороковой,
мирское с падшею гордыней
таилось где-то за спиной.
Он шел, презрев позывы плоти,
голодный, тощий, молодой,
еще не приняли лохмотья
псевдоклассический покрой.
Еще, гася елейный привкус,
он просто говорил с людьми,
перемогая власти искус,
учил не «дай!», учил «возьми!.
И шли за ним, скуля, хромая,
калек 7 – 8, пара псов,
не понимая, понимая,
к чему он звал, им – был бы кров.
А кто-то шел на всякий случай…
Как веры короток разбег!
Он все твердил «любите», мучась…
Какой-то странный человек:
плывущий взгляд, надлом манерный,
порою свет над головой —
пророк? из сумасшедших, верно?
больной?.. А что, когда святой…
3. Царь
И привели его (осленка) к Иисусу…
И когда он ехал, постилали одежды свои по дороге… Говоря: благословен Царь!… И когда приблизились к городу, то, смотря на него, заплакал о нем.
Евг. от Луки 19, 35—41
И нарекли его царем…
А он был в общем-то бродяга,
хотя решимость и отвага
в нем зрели.
Этим январем,
едва сбежав от алчной своры
начетчиков, вдруг понял он:
– Они придумают какон
и без меня.
Круша заборы,
в предпраздничный Ерусалим