Хладом могильным сковало нежданное счастье.
Сон твой, потерянный меж шелковистых ресниц,
Я танцевал, как дитя, чужим преданный лицам.
В мыслях моих и фантазиях падаю ниц,
В жизни же я не желаю тебе покориться.
…Лед и Огонь не способны быть вместе, пойми,
Третий, незримый товарищ нас держит за руки.
Страсть, разрастаясь, рвет кожу, стремясь из груди
Вырваться, телу приносит лишь адские муки…
Спи, моя радость, и страстию грезь наяву,
Я ж, как шакал, все терзаю холодные трупы…
Вырвав из уст твоих нежное слово «люблю»,
Я не забуду, клянусь, этой счастья минуты.
Одиночество I
Как ручей, что не станет, увы, полноводной рекой,
Сын свободы, по камням несу мускулистое тело.
То свиваясь как змей, то клонясь, словно гибкое древо,
Поднимаюсь все выше, скалу попирая ногой.
Обжигает уста родника ледяное журчание,
Дыма запахом манит к себе незнакомый аул,
Ветр разносит по скалам коней непокорное ржание,
Неподвластных потоков воды устрашающий гул.
Бархатистым ковром расстилается мох под ногами,
Изумрудом играет трава в золотистых лучах,
Сводолюбливый крик прорывает гор мрачных молчание,
Гонит с гиканьем прочь застарелый, предательский страх.
И зачем мне, скажи, вольный Ветер, смрад города душный?
И зачем родниковой водице, вливаясь в поток
Грязной, гиблой воды, средь гнилья помышлять простодушно,
Что теперь, в темных трубах под городом, не одинок?
Только гордый орел достигает вершин недоступных,
Тень с высот не бросая на стаи глумливых вранов.
Я хочу умереть вольной птицей, отведавши крови,
А не падаль терзать, не заметив за ней облаков.
Память
Образ возлюбленной к груди, робея, прижав,
Чувствую только тепло своих рук сквозь рубашку…
В каменных залах запрятан мой собственный Ад,
Стонами ангелов режущий Жизни запястья.
Падают на пол, как бусины, мерно стуча,
Капли свинцовой души, на морозе кипящей.
Сердце горит, но поникла седая глава…
Те, ради счастья чьего от себя отказался,
Где они? Где их любовь? Обещали согреть,
Но лишь оставили гнить, пребывая в прострации.
Некому слушать и некому больше жалеть…
Молча терплю, опустив в огонь хладные пальцы.
…Ночью и днем мы шептались, не ведая бед,
Зная, не зная о том, как все было прекрасно.
С червем погрязший в земле расчленен Человек…
Знай, не смогу воссоздать уже прошлого счастья.
Где ты? О, где ты, любовь моя – прежняя Жизнь?
Вспомни: устало снимав подвенечное платье,
Вырвала ты, ухмыльнувшись, мой грешный язык,
Чтобы, взывая к тебе, сон не мог твой прервать я.
At first sight
Смотришь на меня и тупишь очи,
Я же вновь в тебе теряю взоры.
Кажется, все время, что нас помню,
Мы с тобой шептались в мраке ночи.
Часть твоя жила во мне с рождения
Встретились – вдруг вырвалась наружу.
Нежность сердце впрыснуло под кожу,
Словно в миг один любовь познал я,
Ведь ее не знал минутой раньше,
А теперь снисходит озарение.
Ты, лишь ты мой милый, нежный ангел,
Лишь тебя душа ждала смиренно.
В пропасти невежества бездонной,
Как слепой, твое кричу я имя.
Греет вновь меня твоя улыбка,
Вновь у ног твоих я, покоренный.
Что же нас, скажи, теперь разлучит?
Смерть ли – ангел с черными крылами?
Знай, любовь витает между нами,
И любить нас вряд ли кто разучит.
Звездная пыль
Ногтем нацарапав признание на мерзлой земле,
Накрою его обнаженною грудью, смутившись,
Скрывая от глаз любопытной Луны, той, что в нише
Меж туч укрывалась когда-то со мной в тишине.
И кажется, все остается в мирке моем прежним,
Все те же колючие звезды со мной говорят,
Но крылья стальные, царапая спину, болят,
И вряд ли смогу оседлать вольный Ветер, как прежде.
Ведь Вы, друг бесценный, хранитель бесчисленных благ,
Лишь лаской меня одарив, опустили на землю,