У Кристины умер отец, и они с сестрой пытаются привести в порядок огромный дом бабушки и дедушки, в котором последние годы жил папа.

Сандберг откровенна. Воспаленное влагалище, потрескавшиеся ногти. Неловкие и обременительные разговоры со свекровью, родственниками и малознакомыми людьми.

У Кристины наступила ремиссия, но это не принесло ей желанного облегчения сразу – ни в физическом, ни в психологическом плане. Окружающие не понимали, почему она не ведет себя как раньше? Волна неприятных разговоров…

Название книги взято из письма Йенни Тюнедаль: «Болезнь, должно быть, очень одинокое место». Да. Так и есть. Именно.

Швеция – это же родина моей любимой Астрид Линдгрен, это уютная культура хюгге. И Кристина такая женственная, тревожная, трепетная, уставшая, нежная. Вуаль меланхолии, элегантность, утонченность.

Сюжета нет. Это больничный дневник, воспоминания о детстве, мучительные размышления о хрупкости человеческого тела, страх за своих близких. Но прежде всего, о том, что болезнь делает человека бесконечно одиноким.

«Это ужасно, что самое одинокое место – это когда я вместе с другими, с теми, кто меня не понимает».

23 января

Волосы на месте. Выпадают, но очень деликатно и неторопливо. Если дергать по одному волоску, выпадают легко, без боли, как из масла. Да и хрен с ними! Когда-когда… Когда надо, тогда и выпадут.

Я собралась на работу завтра. У меня есть неделя в адекватном состоянии до следующей химии. Написала Гоге, вкратце описала режим жизни на год. Ответил, как красавчик: «Сурово. Камни есть. Приходи».

Сегодня на улице тепло. Я сходила погулять в лесок за «Пятерочку». Тропинки, сосны. Сквозь них – храм Владимира Равноапостольного. В утренней тишине звонили колокола. Идет какая-то служба. Я не пошла в храм. Моё впечатление и отношение к Богу испорчено Стасом.

Но мысленно помолилась своему Богу: «Милый Бог, пожалуйста, помоги мне выйти на работу завтра и справиться со своими обязанностями. Дай сил вынести взгляды, вопросы людские. Заткни варежкой своей господней рот Стасу, отведи его от меня, пусть не приближается ко мне и не смотрит в мою сторону. Пусть физически и морально у меня всё получится. А если не получится, дай сил это выдержать и не зареветь на весь цех. Аминь».

Для пущего решительного настроя мне нужны были голосовушки от моей земной и конкретной старшей сестры Наташи.

«Маша! Ты думаешь о фигне! Ты глупенькая. У тебя сверхзадача – выжить любой ценой. Ради детей – Дашеньки и Олежика. Ни одну секунду не думай о других людях. Ни о том, что скажут или подумают. Не бойся никакого Стаса. Тебя предали, швырнули на произвол судьбы, на обочину дороги подыхать без средств к существованию. А ты еще переживаешь, что он скажет, как себя поведет. Ты вообще в любой момент, на любой его выпад можешь сказать ему «Пошел ты на х..!».

Аминь.

Я проработала в этой сфере лишь год. Это был трудный год. Не всё получалось сразу. Но, кажется, я справилась. В это время во мне расцветал пышным цветом рак груди. Я уставала чрезвычайно. Но старалась. Пыхтела. «Дорогу осилит идущий» – сказала хозяйка фирмы Ирэна Генриховна. Я настроилась «осилить». Время собирать камни [14].

Я не боялась портретов покойников. В кабинетах школы тоже висят портреты покойников – Эйнштейн, Пушкин и Коперник. Не верю в страшилки. Есть много мифов о работниках ритуальной сферы. К примеру, фото умершего несет негативную энергетику, забирает силы. Но ведь на фото человек еще жил. Значит, я делаю портрет с фотографии того, живого человека. Каменная стела – чиста и девственна. Никакой энергетики не несет. Это потом она уедет на кладбище. Будет покрываться морозным инеем и вороны в ночи будут каркать над ней. А сейчас это просто чистый отполированный камень.