Я вылезала из такси с переноской. Блевала на снег. Сморкалась кровью. Тяжело дышала. Шла с жгучей болью в груди и несла кота на лечение. Ждала. Снова блевала. Вытирала слезы. Кровавые сопли. Снова вызывала такси… И так каждый день. Как-то попался вредный таксист. Я села с переноской в машину, еле дыша, чувствуя, как огнем горит мой шов.

– А вот вы вызвали такси, да? А почему не указали, что перевозите животное? А если аллергия, примеру, у водителя? А если он задыхаться, к примеру, начнет? Вы подумали об этом?

Масик неподвижным безмолвным камнем лежал в переноске, в памперсе, воротнике, с катетером в лапе и писе, я еле сдерживала рвоту и утиралась носовым платком, пропитанным кровью. Хотелось сказать: «Мальчик, водочки нам принеси, мы домой летим».

Я думаю, что Масик забрал у меня часть побочек от химиотерапии. И я должна спасти его за это. Вот бы кто меня из цистита выводил за 15 тысяч рублей. Моя схема в этом случае проста и сурова. При первых симптомах я бегу в аптеку, покупаю порошок Монурал, выпиваю и утром иду на работу.

Очень надеюсь, что это разовый «Масик в стрессе». Мне еще 17 раз придется уехать на химиотерапию из дома. Я поговорила с ним по-кошачьи. Объяснила ситуацию. Вариантов у нас нет, Масян. Как только ты дашь слабину, так сразу тебя загребет Наташа и усыпит к монахам, как говаривала бабушка. Так что не впадай в стресс, будь мужиком. Даже без яиц. Я лечусь, и буду уезжать, но всегда буду возвращаться. Крепись, братан.

Масик выпучил свои желтые, медовые глаза. Пару раз жалобно мяукнул. Спать лег рядом на подушке, положив свой хвост мне на голову как ободок.

11-й день после первой химии. Волосы на месте. У меня еще неделя до второй химии. Вполне адекватное состояние, если не считать кровавого насморка. Может попробовать выйти на работу? Может, сходить к Любе на день рождения? Я читала на форумах: «У вас будут хорошие дни, когда вы будете в силах. Ловите их, успевайте, живите ими».

Я хочу выйти на работу. Хочу попытаться. Смогу ли я. Что тебя пугает, останавливает? Стас? Если он там, то встретиться с ним неизбежно. Волосы? Если им суждено выпасть, они выпадут. Это тоже неизбежно. Коллеги, косые взгляды, вопросы? Это неизбежно. Так что тебя останавливает? Деньги не возьмутся из ниоткуда. У тебя дети. Вставай и иди работать.

Я боюсь. Вдруг у меня не получится. Разрыдаюсь при всех. Не смогу выровнять камень, подвинуть его, поменять иголку на станке. Увижу Стаса. Он скажет мне что-то гадкое. Но вариантов нет.

18 января

Конечно, мне нужны были книги. Журналист собирает информацию.

Первым делом я заказала и прочла книгу российского символа борьбы с раком груди – Дарьи Донцовой «Я очень хочу жить. Мой личный опыт».

Просто, легко. Никакой классической драматургии. Интересно, иронично. Хронология событий рассыпана бисером, сумбурно, женственно. Как всегда жизнеутверждающе.

«…мне стало очень жаль себя. Ах, бедная Грушенька! И тошнит ее, и шов болит, и рука плохо поднимается, и волос теперь нет… Как жить дальше?

Внезапно жалость сменилась на злость. Именно жить дальше! В любом состоянии, с тошнотой, лысиной и неработающей рукой! Только теперь пришло понимание того, что имел в виду доктор Грушев, предупреждая меня:

– У вас будет иное качество жизни.

Но ведь я не умерла, мои дети не плачут на могиле матери, нужно не жалеть себя, а радоваться. Нечего завидовать здоровым людям. Я тоже буду здоровой!

Я топнула ногой и сама себе показала кулак. Хватит, милая, ныть! Ты дышишь, двигаешься, давай-ка выходи на работу, ученики заждались, нечего из себя инвалида корчить. Всё будет хорошо, волосы вырастут, рука поднимется. Вперед и с песней на службу».