Наверху, на огневом модуле «Панциря-С1», с сухим треском лупили спаренные 30‑миллиметровые «скорострелки», дробным эхом грохотали по кабине боевого управления стреляные гильзы.

Макс на экране оптико-локационной станции увидел, как полыхнул один из вертолетов от многочисленных попаданий. Вторая «вертушка» резко отвалила в сторону, отстреливая ложные тепловые цели.

И тут же попала под сокрушительный огонь «скорострелок» командирского «Панциря-С1». Капитан Кравченко всадил в Ми-8 украинской Нацгвардии пару очередей, отправив пылающие обломки вертолета на землю.

Десант карателей на Иловайск закончился, так и не начавшись.

– Я – Наставник, цель поражена.

– Сыч на связи, отлетались, гады…

Батарея русских «Панцирей-С1» продолжала нести боевое дежурство по защите электростанции. Небо над ней и прилегающим районом оказалось надежно закрыто невидимым «хрустальным куполом» лучшей в мире ПВО.

Уже всем стала понятна основная задумка военно-политического руководства ДНР: заманить как можно большее количество украинских силовиков непосредственно в Иловайск, окружить их и методично перемолоть. Так и получилось.

Не имея практически никаких разведданных, даже нормальных карт местности, карательные нацбатальоны, «Правый сектор» и ВСУ, которые были на побегушках у этих головорезов Авакова, сами сунулись в капкан, который должен был вот-вот захлопнуться. По их предварительным данным, Иловайск защищала всего лишь жалкая кучка презренных «сепаров» с легким стрелковым оружием, численностью примерно три сотни человек. Да они разбегутся от одного только боевого клича: «Слава нації – смэрть ворогам!»

Но украинским карателям в Иловайске противостояли закаленные Славянском воины батальонов «Спарта» и «Сомали», «Восток» и чеченцы-добровольцы из батальона «Смерть». Народное ополчение Донбасса оказалось отлично вооружено и экипировано, мотивированные лютые бойцы обучены тактике штурмовых групп в городских условиях.

Вот этого не учли бандеровские каратели. Большинство «нацбатов», формально подчиняющихся Нацгвардии МВД Украины и его руководителю Авакову, редко насчитывали больше сотни-другой бойцов. Были и такие «батальоны», которые состояли из полусотни, а то и двух десятков отморозков. А их командиры не умели взаимодействовать друг с другом и с приданными армейскими частями ВСУ. Соответственно, что командование такими разрозненными подразделениями, что дисциплина среди личного состава оставляли желать лучшего…

Пока украинские нацисты владели инициативой, перли внаглую вперед с уверенностью в своем «арийском» превосходстве перед «немытыми шахтерами» и «пророссийскими ватниками», мотивация украинских карателей оставалась высокой.

Но стоило тем «немытым шахтерам» и «ватникам» жестко огрызнуться огнем из всех стволов и калибров, устоять твердо на занятых позициях, и гонор украинских карателей заметно испарился. Теперь и псы Авакова узнали, что такое боль, кровь и безнадега. Увидели, как страшно столкнуться накоротке в лютой перестрелке с мотивированными донецкими патриотами. «Укропы» уже не называли презрительно «обдроченцами» тех, кто укладывал их штабелями в горячую, прокаленную безжалостным степным солнцем донецкую землю…

Утро 20 августа стало решающим в жестоком сражении за Иловайск. Украинские силовики все еще пытались перехватить тактическую инициативу.

Бронетехнику на городские улицы уже не пускали, непосредственно в Иловайске бои вели хорошо подготовленные, вооруженные и экипированные штурмовые группы донецкого ополчения. Закаленные Славянском воины сражались не только смело, но, главное, умело и грамотно. Они методично перемалывали силы украинской Нацгвардии и карательных батальонов.