Ракета стартует в зенит! Георгий Савицкий

Zа ленточкой

Любые совпадения с реальными событиями или персоналиями являются случайными. Тактико-технические характеристики систем вооружения и тактические ситуации боевого применения взяты из открытых источников.

© Савицкий Г., 2024

© ООО «Издательство «Вече», 2024

Темно-зеленая, почти неразличимая под «лохматой» маскировочной сеткой огневая установка зенитного ракетно-пушечного комплекса «Панцирь-С1» притаилась на плоской, срезанной вершине поросшего деревьями старого террикона. Блоки из шести ракет по обе стороны огневого модуля и пара двуствольных скорострельных пушек пока бездействовали. Плоская фазированная антенна кругового обзора была поднята, но не вращалась – «Панцирь-С1» находился в засаде. Расчет комплекса осматривал небо только с помощью объектива телевизионного прицела. Комбинированная система в пассивном режиме, не обнаруживая установку по излучению локатора, могла отслеживать воздушные и наземные цели днем и ночью, при любой погоде. А с вершины террикона вид открывался прекрасный!

Во все стороны расстилалась донецкая степь, ветер гнал волны уже выгоревшей на июльском солнце травы, которые разбивались об утесы рукотворных гор – терриконов. Возле некоторых из них возвышались металлические башни шахтных копров, увенчанных массивными «колесами» подъемных барабанов.

А дальше возвышался над седым ковылем древний скифский курган Саур-Могила. На штабных картах он обозначался как «высота 277.9» – самая высокая точка всего Донецкого кряжа. И стратегически важный пункт обороны защитников Донецкой Народной Республики. Оттуда можно контролировать все дороги, ведущие к границе с Россией. На Саур-Могиле стояли насмерть «медведевцы» – подразделение Олега Гришина, которое насчитывало всего 18 человек – против более чем 2000 украинских войск с тяжелой бронетехникой, артиллерией и реактивными установками «Град». Позиции защитников республики атаковали с воздуха украинские штурмовики и ударные вертолеты. В небе Донбасса летом 2014 года украинские каратели, защищенные броней и скоростью своих машин, чувствовали себя безнаказанно. У ополченцев и со стрелковым-то оружием была напряженка, а уж комплексы ПВО или переносные зенитные ракеты типа «Игла» и вовсе считались экзотикой…

Были у ополчения спаренные зенитные пушки ЗУ-23-2 и крупнокалиберные пулеметы, но их в основном использовали по пехоте противника. Как средство огневой поддержки.

– Командир, с поста воздушного наблюдения докладывают: в нашу сторону идет пара штурмовиков, – сообщил оператор «Панциря» с позывным Магистр. – Дальность более 100 километров.

– Комплекс перевести из дежурного в боевой режим, подать высокое напряжение, включить РЛС кругового обзора.

В тесной полутемной кабине боевого управления на широкоформатных мониторах светилась круговая развертка поверх цифровой карты местности. Внешний радиус на экране обозначал дальнюю границу перехвата – 40 километров.

Теперь над огневым модулем «Панциря» вращалась антенна кругового обзора. На экранах это отображалось тонкой светящейся линией.

Оператор Магистр захватил две светящиеся точки и вел их в автоматическом режиме.

– Цель воздушная групповая – две единицы. Удаление 40, азимут – 250 градусов, высота 2500 метров, снижаются. Предполагаю, штурмовик Су-25, на запрос «свой – чужой» не отвечает, – привычной скороговоркой доложил Магистр.

– С приходом в зону поражения цель – уничтожить!

– Дальность 20 километров, могу работать.

Молодой офицер чувствовал настоящий охотничий азарт, выслеживая крылатую добычу. Однако это совсем не охота на уток – штурмовик и сам может огрызнуться ответным огнем. Да еще и как огрызнуться!..

– Разрешил.

– Пуск по первой цели, ракета вышла!

На огневом модуле «Панциря» поднялись правые «пакеты». Остроносая ракета стремительно, с громким шипением, вырвалась из транспортно-пускового контейнера. Оставляя широкий белый шлейф, она устремилась к цели.

А в кабине украинского штурмовика уже вовсю выли сирены станции о радиолокационном облучении «Береза». Украинский пилот воткнул кнопку отстрела ИК-ловушек, за самолетом в синем небе вспыхнули яркие росчерки. Но управляемая зенитная ракета наводилась не на тепло двигателя, а летела, повинуясь радиокомандам. Так что инфракрасные ловушки оказались бесполезны.

Взрыв!

С неба донесся приглушенный грохот, и в глубокой лазури полыхнуло совсем не страшное ватно-белое облачко. А вот для украинского штурмовика близкий взрыв ракеты имел куда более серьезные последствия. Су-25 создавался еще в Советском Союзе как простой, крепкий и надежный самолет непосредственной огневой поддержки наземных войск. Кроме довольно мощного вооружения он нес броню, а его конструкция могла выдержать весьма значительные нагрузки.

Но вот потеря половины правого крыла и разбитый вдребезги один из двигателей стали для украинского самолета смертельным ударом.

– Вогонь з землі, мене підбили! Катапультуюся!

Отлетел в сторону бронированный фонарь кабины, вспышка пиропатронов выбила из кабины кресло пилота, и почти мгновенно над ним раскрылся оранжево-белый купол парашюта.

Но украинский пилот недолго радовался спасению – земля сурового Донбасса отнюдь не сулила ему снисхождения за все содеянное…

Второй штурмовик прервал заход и лег на крыло в крутом вираже, постоянно отстреливая яркие россыпи тепловых «ловушек». Пилот украинского Су-25 сумел засечь место пуска ракеты и теперь жаждал отомстить.

– Цель поражена, расход одна. Вторая цель резко изменила курс и заходит на нас, – доложил обстановку Магистр. – Удаление – четыре километра, высота – 800 метров. Азимут – 270. Сопровождение РЛС устойчивое.

Украинский штурмовик был готов обрушить на «Панцирь-С1» восемь тонн бомб и ракет, которые нес под широкими крыльями. Да еще и встроенной авиапушкой перепахать цель напоследок!..

Самолет приближался, стремительно сокращая дистанцию. К тому же штурмовик с трезубцем на высоком акульем хвосте несся над самой землей. Радиолокатор «Панциря» уже не мог обеспечить стабильное наведение.

– Срыв захвата вели по радиолокационному каналу – перехожу на электронно-оптический, – доложил оператор Магистр.

– Работай пушками, – приказал командир. Он подстраховывал оператора, но не вмешивался в его действия.

Магистр удерживал рамку-строб захвата на цели на экране пульта управления. Он почувствовал, как мгновенно стал мокрым от пота лоб под кевларовой каской – нервное напряжение в эти решающие секунды достигло наивысшего своего предела.

– Есть! – Оператор вдавил гашетку, и сверху раздался дробный металлический грохот очередей.

На огневом модуле «Панциря» поднялись две спаренные скорострельные пушки. Они разразились короткими трассирующими очередями. В разные стороны посыпались сплошным потоком стреляные гильзы. Сизый пороховой дым вырывался из дульных срезов пушек, по контрасту оттеняя бледные светящиеся росчерки трассеров. Разрывы 30‑миллиметровых снарядов встали роем огненных клякс прямо по курсу украинского штурмовика.

Поделом!

Самолет вместе с пилотом превратился в размазанную по синему небу яркую огненную полосу.

– Цель уничтожена… – Русский зенитчик почувствовал, как его постепенно отпускает огромное нервное напряжение.

На полигоне оглушительно грохотали очередями спаренные зенитные пушки. Студенты четвертого курса военной кафедры Воронежского государственного университета проходили полевую практику перед получением своего первого офицерского звания. Здесь занимались будущие зенитчики: операторы и командиры ракетно-пушечных комплексов «Тунгуска» и новейших «Панцирь-С1». Но пока что будущая гроза небес проходила боевые стрельбы из стареньких, но надежных автоматических пушек ЗУ-23-2, называемых в армии ласково «зушка» или вовсе – «Зинка».

– Курсант Полевой, курсант Семенов, зарядить установку! – раздался зычный голос начальника военной кафедры подполковника Филимонова.

– Есть!

Максим Полевой с лязгом установил металлический ящик с лентой на полсотни 23‑миллиметровых снарядов и вдвинул до щелчка. Весила вся эта радость немало – 35 кило с лишком! Впрочем, в армии все тяжелое, с этой очевидной мыслью Макс уже давно свыкся. Сильно и резко дернул поочередно за тросики взведения затворов. Резко, чтобы патрон не перекосило.

– Курсант Полевой, к бою! По команде – огонь.

– Есть по команде огонь!

Макс устроился на неудобном металлическом кресле наводчика, развернул штурвалами вертикальной и горизонтальной наводки спаренные стволы скорострельных пушек, сдвинул ногой «язык» предохранителя.

– Курсант Полевой к стрельбе готов!

– По мишени короткими огонь!

В коллиматорный зенитный прицел Макс видел ярко и дымно горящий трассер стандартной парашютной мишени. Левой ногой он изо всех сил нажал на тормоз, фиксируя стволы по горизонтали, а правой резко, как учили, топнул по красной педали спуска. «Зушка» отрывисто и оглушительно рявкнула, выплюнув яркие языки дульного пламени. Трассеры веселыми светящимися шариками унеслись к парашютной мишени.

– Цель поражена! Оружие – на предохранитель, – кивнул подполковник Филимонов. – Ну что, понюхал пороха?!

Кадровый офицер-зенитчик, он стремился, чтобы молодые студенты, ставшие на время прохождения полевой практики курсантами, что называется, «понюхали пороха». А кроме того, как выражался подполковник, «оторвались от мамкиной сиськи» и пожили самостоятельно. Это значит, что вечером можно и в соседнюю деревню к девчонкам сгонять, но вот о себе заботиться тоже надо самим. И яму под полевой сортир выкопать, и палатки – не туристические, а еще старые советские, брезентовые, научиться ставить. И дров для буржуйки напилить и наколоть, и еще много чего. И все вышеперечисленное – помимо сдачи нормативов по физо, огневой и тактико-специальной подготовке. Но все же основная часть времени была отведена для занятий курсантов на реальных зенитных комплексах.